— Да ну! Мне говорили, а я не верил.
— А прозвище у него какое! Гяур Халиль.
— Ну и ну! Гяур Халиль, значит.
— Да, Гяур Халиль.
— Вот это да! Еще недавно малявкой был и все время мерз. В хлеву забьется, бывало, в угол, съежится и зубами стучит. Недаром говорят: живучего и аллах бережет.
— А нынче каким стал? Дурмуш-ага, говорят, души в нем не чает. То молодцом назовет, то скажет: "Ты самый верный мой человек". Помнишь, когда-то Кадир-ага и к тебе так относился. А у Халиля прямо дух спирает от гордости. Вот он и усердствует. Работает за пятерых, себя не жалеет.
— Точь-в-точь как я, бывало, — гордо выпятив грудь, сказал Махмуд.
— Это верно.
— Значит, не жалеет себя Халиль, говоришь, как я не жалел?
— Не жалеет, Махмуд! Халиль, говорю я ему, ты не очень-то верь их словам. А он и слушать не желает.
— Это все молодость, Али Осман. Она ни совета не признает, ни дороги. Кровь в нем бродит. А когда у человека кровь бродит, он никого не слушает. Потом раскается…
— Да только поздно будет.
Крестьяне, прибывшие до них, уже успели подготовить участок для палаток; собрать с него хлопок, расчистить. Сын сторожа Мусы, Али, устанавливал палатку для Мустафы, отца Кель Хасана. Держась одной рукой за поясницу, Мустафа подметал площадку, а жена его складывала очаг.
— Готово! — объявил Али. — Все в порядке!
— Спасибо. Да не пошлет тебе аллах горя! — поблагодарил Мустафа.
— Я, дядя Мустафа, всегда готов вам помочь. На земле, на воде, в беде и в еде, словом — везде. Вы только позовите, Али для вас реку остановит.
Мустафа засмеялся.
— Спасибо тебе, Али, на добром слове!
В это время показалась телега, и из нее выпрыгнула Эмине. Обрадованный Али поспешил к девушке.
— Добро пожаловать всем вам, дядя Махмуд!
— И мы, сынок Али, рады тебя видеть.
Али помог Махмуду сойти с телеги. Пока Али Осман сбрасывал на землю тюки и мешки, Вели возился с волами.
— Где собираетесь ставить палатку, дядя Махмуд? — спросил Али.
— Не знаю, Али. А где лучше?
— Давайте там разобьем. — Али показал на еще не занятое место у дороги.
— Да это же обочина, пылищи полно. Лучше вон там, сбоку.
— Давайте там. Сейчас разобьем.
Первым делом собрали хлопок, повыдергали кусты хлопчатника, затем Али мотыгой вырыл ямки для столбиков…
Послышался звон колокольчиков. Это катила двуконка Халиля. Дети с радостным криком: "Едет, Гяур Халиль едет!" — кинулись ему навстречу.
Глядя, как мчится Халиль, Махмуд вспомнил былые времена. "С ветерком летит, орел, с ветерком!"
Халиль въехал на поле и резко осадил лошадей, мигом разгрузил повозку и снова умчался. Вслед за ним с шумом и гамом побежала детвора.