Джед очень маленький и худой. Со стороны и впрямь выглядело, будто в комнату крадется Деннис.
— Нечего смеяться! — закричала я. — Это не смешно!
— А по мне, так очень смешно! — возразила мама. — Это ж надо было додуматься!
— Очень умно, — добавил папа.
— Ничего умного, — отрезала я и свирепо взглянула на брата. — Так и знала, что ты болванчик! — завопила я на него.
— Эми, ты действительно испугалась, — заявила Сара. — У тебя чуть челюсть не отпала!
— Неправда! — крикнула я. — Я знала, что это был Деннис… тьфу, Джед!
Тут уж все принялись смеяться надо мной! Я почувствовала, как наливается жаром лицо, и поняла, что краснею.
Это вызвало еще больший взрыв хохота.
Милая семейка, да?
Я поднялась на ноги, обогнула стол и выхватила голову из рук Джеда.
— Не суйся в мою комнату, — процедила я сквозь зубы. — И не трогай мои вещи. — Я протопала вон из столовой, чтобы водворить голову Денниса на место.
— Это была всего лишь шутка, Эми! — крикнула Сара мне вслед.
— Ага. Это была всего лишь шутка, — противным голосом повторил Джед.
— Ха-ха! — рявкнула я. — Просто умора!
К тому времени, как мы начали Вечер Семейного Дарения, моя досада несколько поутихла. Мы расположились в гостиной, заняв свои излюбленные места.
Мама вызвалась быть первой. Она поделилась забавной историей, которая произошла у нее на работе.
Мама работает в магазине модной женской одежды в центре города. Однажды к ним пришла толстенная тетенька и долго и упорно примеряла вещи исключительно маленького размера.
В конце концов тетенька порвала в лоскуты каждую вещь, которую примеряла… и скупила их все! «Это не для меня, — пояснила она перед уходом. — Это для моей сестры!»
Все, конечно, посмеялись. И все же меня удивляло, что мама поведала нам эту историю. Видите ли, она у нас довольно-таки пухленькая. И сильно из-за этого переживает.
Не меньше, чем папа из-за своей лысины.
Следующим очередь делиться выпала папе. Он достал свою гитару, и мы дружно застонали. Папа считает себя великолепным певцом. Но на самом деле у него так же худо со слухом, как и у меня.
Он любит петь всякие старые народные песни из бородатых шестидесятых. По идее, в них должен заключаться некий посыл. Но мы с Сарой и Джедом понятия не имеем, о чем там папа поет.
Папа лихо наяривал по струнам и пел про кого-то, кто «больше не работает на ферме у Мэгги». По крайней мере, мне кажется, что речь там шла о чем-то таком.
Мы все хлопали и подбадривали его возгласами. Впрочем, папа прекрасно понимал, что это не от чистого сердца.
Настал черед Джеда. Однако он заявил, что уже делился.