— Гдѣ?
— Впрочемъ… Нѣтъ, нѣтъ. Показалось. Просто кустъ.
Наташа разсмѣялась.
— У меня здѣсь есть одинъ поклонникъ, докторъ, смущенно добавила она. — Вѣчно подстерегаетъ. Страшный идіотъ въ общемъ. А какіе типы въ пашемъ городѣ, если бы вы знали! Знакомые русскіе живутъ далеко, съ ними мы рѣдко встрѣчаемся. А эти мѣстные жители… Не съ кѣмъ обмѣняться мыслями. Молодые люди только и дѣлаютъ, что говорятъ о любви. Особенно по вечерамъ. Ну, что же? Давайте философствовать дальше!
17.
— Николай Ивановичъ!
— Я.
— Пойдемте подъ каштаны. Поговоримъ кое о чемъ.
— Къ вашимъ услугамъ, Павелъ Андреевичъ.
— Послушайте, дорогой мой, — усѣвшись въ плетеное кресло у края площадки и пригласивъ своего секретаря сдѣлать то же, загадочно началъ Вольскій. — Скажите откровенно: вы встрѣчали когда-нибудь двухъ здоровенныхъ двадцатилѣтнихъ парней, у которыхъ сообща ума было бы меньше, чѣмъ у одного воробья?
— У одного воробья? Затрудняюсь сказать, Павелъ Андреевичъ.
— Такъ. Ну, а скажите: вы по письму можете сразу опредѣлить, кто его писалъ: умный человѣкъ или безмозглый дуракъ?
— Какъ когда… Къ сожалѣнію, мнѣ неизвѣстно, на какой предметъ вамъ нужны эти свѣдѣнія.
— А вотъ на какой предметъ. Возьмите пожалуйста, и прочтите. Только помните: это абсолютно между нами.
Суриковъ уже съ утра, съ того времени, какъ Вольскій получилъ почту, замѣтилъ, что состояніе духа у старика сильно измѣнилось къ лучшему. Тотъ повеселѣлъ, пріободрился и хотя старался не обнаруживать подобной перемѣны, однако, за многіе годы тяжелой секретарской службы Николай Ивановичъ привыкъ отлично угадывать малѣйшія измѣненія въ настроеніи шефа.
Конвертъ былъ странный. Адресъ написанъ отъ руки, но печатными буквами. А на небольшомъ листкѣ почтовой бумаги, внутри конверта, такими же печатными буквами по-французски было изображено слѣдующее:
«Вашъ сынъ находится у насъ. Если хотите получить его обратно живымъ, положите въ пещеру, находящуюся у рѣки вблизи часовни святой Терезы, пять тысячъ франковъ. Деньги должны находиться слѣва отъ входа, въ углу, прикрытыя камнемъ. Срокъ исполненія нашего требованія — три дня. Въ случаѣ, если вы дадите знать полиціи, сынъ вашъ будетъ убитъ.
Къ вашимъ услугамъ
Зеленые Дьяволы».
— Ну, какъ? Прочли?
— Прочелъ.
— И что скажете по этому поводу?
Суриковъ внимательно посмотрѣлъ на Вольскаго, увидѣлъ въ глазахъ его лукавые огоньки и осторожно улыбнулся. Затѣмъ, опустилъ глаза къ письму, перечелъ снова, устремилъ взглядъ на шефа и, замѣтивъ въ глазахъ его уже не огоньки, а явные признаки едва сдерживаемаго смѣха, почтительно разсмѣялся самъ.