Я помешкала с ответом. Мать сказала бы, что работнику за всё не пристало задавать вопросы гостье. Однако гостья-то я сомнительная, а у него гораздо больше прав быть в этой кухне.
– Чарли Сент-Клэр, – назвалась я и, прихлебывая чай, представила отредактированную версию того, как очутилась на пороге (а затем и на диване) Эвы. Ор и угрозы меня пристрелить я опустила. Уже не в первый раз я задумалась о том, как всего за двадцать четыре часа моя жизнь умудрилась перевернуться вверх тормашками.
Потому что от самого Саутгемптона ты гонишься за призраком, – шепнула Роза. –Потому что ты маленько чокнутая.
И вовсе не чокнутая, – огрызнулась я. –Я хочу тебя спасти. Это не делает меня чокнутой.
Ты всех хочешь спасти, дорогуша. Меня, Джеймса и всякую бродячую собаку, что в детстве нам встречалась на улице…
Джеймс. Я вздрогнула, а мерзкий внутренний голос прошелестел:Не очень-то удалось его спасти, а?
Я шугнула эту мысль, не давая неизбежному чувству вины затопить меня, и приготовилась к дальнейшим расспросам Килгора, ибо история моя, честно говоря, выглядела довольно странно. Однако он молча хлопотал над сковородой – добавил грибы и консервированную фасоль. Прежде я никогда не видела мужчину за готовкой. Отец не умел даже намазать тост маслом. Это отводилось матери и мне. А вот шотландец ловко помешивал в сковородке, не обращая внимания на шипящие брызги жира.
– Давно вы работаете на Эву?
– Четыре месяца. – Килгор принялся нарезать хлеб.
– А до того?
Нож замер.
– Королевская артиллерия. Шестьдесят третий противотанковый полк.
– А потом стали домашним работником – резкая, однако, перемена.
Отчего он смолк? – подумала я. –Наверное, стыдится, что ветеран-фронтовик пошел в услужение к сумасшедшей, размахивающей пистолетом.
– И как же… – Я запнулась, сама не зная в точности, о чем хочу спросить. Как у нее работается? Как она стала такой? Но потом все-таки нашлась: – И как же это случилось с ее руками?
– Она не рассказывала. – Килгор поочередно разбил яйца в сковородку. Живот мой заурчал оглушительно. – Но я догадываюсь.
– И что это, по-вашему?
– У нее раздроблены фаланги всех пальцев.
Я поежилась.
– Что же это за несчастный случай?
Впервые за все время Финн Килгор посмотрел мне в глаза. Взгляд его карих глаз под темными бровями был одновременно внимательным и отстраненным.
– Кто говорит, что это был несчастный случай?
Я обхватила кружку своими целенькими, не переломанными пальцами. Вдруг показалось, что чай остыл.
– Английский завтрак. – Килгор снял горячую сковородку с плиты и поставил рядом с нарезанным хлебом. – Угощайтесь, а мне надо глянуть подтекающую трубу. Только оставьте для Гардинер побольше. Она заявится с дикой головной болью, и английский завтрак – лучшее средство от похмелья. Если съедите все, вот тогда вас пристрелят наверняка.