Надо сейчас же идти к Мелевше! Сейчас же! Он повернул, зашагал к ее дому. Достал письмо Гандыма, снова прочел его, уже не наспех, как читал в присутствии Бессир, а медленно, вчитываясь в каждое слово, впитывая в себя яд, которым напоены были эти подлые строки.
Сердар перечел письмо и понял, что не хочет, не может идти к Мелевше. Он весь вдруг обессилел, словно чистый источник любви, дающий ему великую силу стойкости, оказался запруженным грязью и илом.
Хорошо, если в этом письме все ложь. Все — от начала до конца. А если не все? Если хоть что-то, хоть малая часть того, на что намекает Гандым, было? Если он сейчас придет к Мелевше и протянет ей это письмо? Что она скажет? Что сделает? Какое у нее будет лицо? А вдруг?.. Вдруг ей нечего будет сказать, нечего возразить и она молча разрыдается? Нет! Глупость это. Подло так думать о Мелевше! Подло подозревать ее, все это клевета, злобная гнусная клевета!
С помощью логики Сердару удалось изгнать из сердца сомнение, убедить себя, что письмо Гандыма — интрига, ложь от начала до конца. И все-таки он не свернул к Мелевше, не нашел в себе сил пойти сейчас к ней.
Вскоре после того, как Бессир проводила озадаченного Гандыма, пришел Пудак. Как был, прямо в овчинном полушубке, свалился в угол. Лежал не шевелясь, подперев рукой голову. Если б не частые горестные вздохи, прямо окаменел человек. Что творилось в душе у Пудака, какие бури бушевали в его черном сердце, известно было лишь ему да аллаху…
Бессир придвинула к себе один из чайников, стоявших у огня, и, обернувшись к мужу, сказала:
— Пей давай! Перестоит, горький будет, как отрава!
Пудак не ответил, даже не шелохнулся. Но Бессир хорошо изучила мужа и безошибочно знала, когда и как надо с ним разговаривать. Сейчас было самое время растравлять его.
— Чего задумался? Ишь мыслитель… Толку от твоих мыслей ни на грош! Видал, подарочки твои? Вернули. Зять твой образованный принес. Сам виноват: не сумел себя поставить, чтоб уважали… Сколько девушек замуж выходят, даже и имени их никто не слышит, а твоя девка у всех на языке! В контору зовут! Отчитывают, как мальчишку! В прошлом году учитель девушек в город возил. В мяч, говорят, играли под сеткой. А кругом мужики городские стояли да в ладоши хлопали! Срамота! А ты ничего — спустил. Вот они и поняли, что из тебя веревки вить можно…
Пудак, не меняя положения, молча повел на нее злым глазом.
— Не зыркай так — я дело говорю. Комсомольская свадьба… Ты, дурень, и правда небось веришь, что она дочь задаром отдаст! А она уж давно все сполна получила: и деньги, и вещи! Эта баба хитрей сатаны, так тебя окрутит, что и не заметишь! Знать не хочет! Обижена, что бросил ее! Шуточки все это! Обойдет она нас, змея, заберет весь калым, а для вида комсомольской свадьбой прикроется!