М а р к Р е н у а р
В А Л Е Н С И Я
Глава 1
Мы прибыли в Амстердам. Был тихий июльский вечер 1948
года. Мне нарочно приходится указывать год, чтобы вы не
подумали, что все, мною приведеное, вымысел, но об этом
потом.
Итак, Амстердам, лето, вечер, я стою у борта,
облокотившись на леер и смотрю в темнеющие вместе с небом
воды, в которых, как в рассплавленном золоте, переливаются
огни большого города. тихий вечер навевает сладкие, манящие
грезы, а незнакомый город обещает много интересного и
увлекательного.
Через час кончается срок моей вахты и я сойду на берег.
Но еще целый час тихого и немного грустного одиночества на
борту опустевшего судна. Из груди невольно вырывается вздох
и почему-то на память приходят слова пошленькой песенки,
которую пела маленькая юркая негритянка в портовом кабачке
на острове Борнео:
- О могучий Бип!
- Ты источник радости
- И сладости.
- Ты мой кумир.
Можно было без труда догадаться, что такое бип, так как
негритянка вертела в руках его резиновую копию и проделывала
такие манипуляции, что молодые матросы краснея, опускали
глаза. Вспоминался Бомбей с его широкими улицами, богатыми
ресторанами с темноглазыми милашками. Правда, ничего
романтического со мной в этом городе не произошло, если не
считать случая, который можно назвать трагическим, но о нем
я не хочу сейчас вспоминать - это тяжело. Мысли и
воспоминания текут рекой, заливая меня радостным ощущением
жизни, которая представляется мне сплошным праздничным
фейерверком с таким ничтожным количеством темных пятен,
которые в море огня нельзя различить.
- Фридрих, проснись!
Я очнулся. Передо мной стоял Макс Беккерс, второй
помощник капитана.
- Это смена. Ура! Я свободен.
Через десять минут я бежал уже по зыбкому трапу на
берег, на ходу, застегивая пуговицы тужурки. Я взял такси и
приказал везти себя в ... бар. Еще десять минут и я вхожу
в великолепный холл гостиницы "Америка", в которой
расположен ресторан "Супер-люкс". Нелегко описать его
роскошество, которое делало этот небольшой ресторан лучшим в
Амстердаме.
На меня дохнул нежный аромат цветов, нежные звуки джаза
обволокли одуряющей негой. Мягко ступая по толстому ковру,
ко мне подошел официант и провел к столику, на котором в
широкой хрустальной вазе высилась гора цветов. Ничего не
заказывая, я опустился на стул, отправил официанта и
осмотрелся. У стойки буфета на на жестких табуретах сидели
мужчины и женщины. Некоторые пили коктейль. Женщины, за
исключением тех, которые сидели с мужчинами, пристально
обыскивали глазами зал.
Мне хотелось побыть одному и я не стал отвечать на их