– Смотри! – сказал он, указывая на небо. – Вот там твоя звезда.
Царевна подняла голову и поглядела на созвездие Охотника. Звездный луч упал на ее лицо, и Нефер впервые за время встречи на тропе смог разглядеть его. У него перехватило дух.
Ее черты были строгими, но ему показалось, что он никогда в жизни не видел ничего очаровательнее.
– Боги поместили ее там нарочно для тебя, – само собой сорвалось с языка.
Лицо ее озарилось удовольствием и стало еще более прекрасным.
– Фараон настолько же любезен, насколько милостив. – Минтака отвесила легкий насмешливый поклон.
Потом царевна шагнула в стоящую наготове лодку. И не оглянулась ни разу, пока царские ловчие гребли через болото.
Нефер же постоянно повторял ее слова, твердя их как заклинание: «Фараон настолько же любезен, насколько милостив».
Где-то на болоте закричала цапля. Словно по команде, воздух наполнился шумом крыльев. Нефер совсем забыл, чего ради они приплыли сюда, такова была сила овладевшего им чувства, а ведь охоту он любил превыше всего прочего. Оторвав взор от гибкой фигурки в лодке напротив, фараон потянулся за метательными палками.
Он предпочел их луку, потому как был уверен, что девушке не хватит ни ловкости, ни силы управиться с этим тяжелым оружием, и тем самым он получит существенное преимущество. Искусно брошенная, вращающаяся палка описывает более широкую дугу, чем стрела. Сокрушительная благодаря тяжести, она скорее собьет птицу, нежели стрела с тупым наконечником, которая может увязнуть в плотном оперении водной дичи. Нефер очень рассчитывал впечатлить Минтаку своим мастерством охотника.
Первый утиный косяк летел на небольшой высоте со стороны восхода. Птицы были блестяще-черные с белым, на кончике клюва у каждой имелся различимый нарост. Вожак стаи описал дугу, уводя своих за дистанцию выстрела. Соблазнительно закрякали подсадные утки. То были захваченные в плен и прирученные птицы, которых ловчие поместили на открытой воде лагуны. Удрать им не давала веревочка, привязанная одним концом к лапке, а другим к тяжелому камню, опущенному на илистое дно.
Дикие утки описали широкий круг, потом начали снижаться, направляясь к участку открытой воды с подсадными. Со сложенными крыльями птицы быстро теряли высоту, приближаясь к лодке Нефера. Точно рассчитав момент, фараон встал, поднял палку и приготовился к броску. Он выждал, когда вожак поравняется с суденышком, и метнул палку. Та, вращаясь, устремилась к цели. Селезень заметил угрозу и принял в сторону, пытаясь уклониться. На миг создалось впечатление, что ему это удастся, но потом раздался глухой стук, взлетело облачко перьев, и утка с перебитым крылом камнем рухнула вниз. С тяжелым всплеском селезень врезался в воду, но почти тут же оправился и нырнул.