– Я освобождаю тебя от этого обещания.
Голос ее был таким тихим, едва слышным. Она поднесла свое лицо к его лицу. Дыхание ее было жарким и приятным, нежные губы трепетали, как если бы девушка готова была расплакаться.
– Я хочу стать твоей женой, как никогда ничего не хотела в своей жизни.
Нефер опустил голову и слился с ней в поцелуе. Он получился таким влажным и горячим, что обжигал губы. Юноша полностью растворился в нем. Минтака чувствовала, что ей не нужно ничего, только быть в его объятиях. Не прерывая поцелуя, Нефер исследовал впадины, приливы и равнины ее спины подушечками пальцев. Он провел ими по линии позвоночника, похожего на снизку жемчугов между двумя рядами твердых мышц.
Его ладонь легла ей на бедро и скользнула по талии, будто оглаживала драгоценную керамическую вазу. Потом он завел руки под нее и сжал каждой по ягодице, восхищаясь их симметрией и упругостью.
Девушка двинула бедрами, подаваясь ему навстречу, и юноша обнял ее еще крепче. Он ощутил, как орган его набухает и твердеет, и выгнул спину, стараясь скрыть это от возлюбленной. Та тихонько застонала, запрещая избегать ее. И сама прижалась к нему, наслаждаясь доказательством того, как сильно он ее желает.
Ей вспомнилось, как Трок тыкал в нее своей громадной штуковиной с набухшими синими венами, но тот ужасный миг не имел ничего общего с тем, что происходило сейчас. Ей не составило никакого труда выкинуть его из головы.
Она чувствовала, как пальцы Нефера медленно скользят вдоль соединяющей ягодицы впадины, и погрузилась в это ощущение, удивляясь эху, которым отдавалось оно в отвердевших вершинах грудей и в сокровенной глубине лона.
– Трогай, – прошептала она ему в губы. – Да! Трогай меня, держи меня, лаская меня, люби меня!
Чувства смешались так, что, казалось, обволакивали каждый ее нерв, каждую частичку ума и тела. Юноша прервал наконец поцелуй, и его губы коснулись ее нагого плеча. Инстинктивно угадав, что ему нужно, Минтака распахнула тунику и извлекла одну из грудей. Она показалась ей отяжелевшей, набухла и болела вверху. Запустив ладонь другой руки в кудри на его затылке, девушка сунула сосок ему в рот. Едва он припал к нему, как голодный ребенок, по телу ее прокатился спазм; что-то запульсировало глубоко в чреве, и она с удивлением поняла, что это ее матка.
Она потихоньку переместила его от одной груди к другой, и ощущение не померкло, но стало еще ярче.
В забытьи наслаждения Минтака смутно ощутила, как его пальцы задирают подол ее юбки и возятся с набедренной повязкой. Она раздвинула ноги, облегчая ему задачу, и, пустив в ход свободную руку, помогла ему справиться с узлом на бедрах. Ткань соскользнула, и царевна ощутила, как прохладный воздух гробницы коснулся обнаженных ягодиц и живота.