Они настолько растворились друг в друге, что совсем позабыли о лежащем за этими одинокими пространствами пустыни мире. Однажды утром они вышли на рассвете из разрушенного города, захватив с собой моток веревки и две масляные лампы, с намерением более тщательно исследовать древние гробницы. Кружным путем молодые люди добрались до вершины утеса, где и присели перевести дух и полюбоваться захватывающей картиной восхода солнца над синеватыми таинственными холмами.
– Посмотри! – вскричала вдруг Минтака, указывая рукой на запад, на старую торговую дорогу в Египет.
Нефер вскочил, и оба стали рассматривать странный караван, направляющийся в их сторону. Впереди ехали пять ветхих повозок, за ними тянулась колонна пеших путников.
– Их по меньшей мере человек сто, – заметила Минтака. – Кто это, интересно, такие?
– Не знаю. – Нефер пожал плечами. – Но лучше тебе сбегать рассказать о них Таите, а я останусь тут и буду наблюдать.
Не споря, девушка тут же отправилась в Галлалу. Она спускалась по склону, перепрыгивая с камня на камень с проворством горной козочки. Нефер припрятал веревку и лампы, натянул тетиву на лук, проверил стрелы в колчане и скрытно двинулся вдоль по гребню, держась так, чтобы его не заметили. Наконец добрался до места, откуда мог хорошо рассмотреть медленно идущий караван.
То было жалкое зрелище. Когда чужаки приблизились, Нефер увидел, что первые две повозки представляют собой потрепанные боевые колесницы, влекомые тощими, загнанными лошадьми. Предназначавшиеся для двоих наездников, колесницы везли по пять человек каждая. За ними тянулись крытые возки и телеги в состоянии не лучшем, чем первые. Нефер видел, что они нагружены больными или ранеными, лежащими вповалку или на примитивных носилках. За повозками плелась длинная вереница пешеходов, многие хромали, опираясь на костыли или посохи. Некоторые тащили носилки, на которых лежали еще больные или раненые.
– Клянусь Гором! – воскликнул молодой фараон, пытаясь разглядеть едущих в передовой колеснице. – Они похожи на беглецов с поля сражения.
Внезапно он поднялся из-за скалы, за которой прятался, и закричал:
– Мерен!
Наконец-то юноша узнал ездока на первой колеснице. Мерен натянул вожжи и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в сторону слепящего солнца. Потом, разглядев Нефера, тоже замахал и закричал. Нефер помчался вниз по склону, скользя на осыпях, и вскоре они с Мереном уже обнимались, смеясь и говоря одновременно.
– Где вы были?
– Где Минтака и Таита?
Затем подоспел Хилтон и почтительно склонился перед фараоном. За ним тянулась вереница измученных и раненых людей. Лица у них были изможденные, кровь и гной просачивались через повязки, засыхая коркой. Даже ехавшие в крытых повозках или несомые на носилках, слишком слабые, чтобы идти самостоятельно, приподнимались и благоговейно смотрели на Нефера.