Таита возвел глаза к высокому темному своду пещеры и сосредоточил все внимание на длинном блестящем сталактите, свисавшем, как огромный кинжал. Он собрал все силы, поднял правую руку с посохом и указал наверх.
– Кидаш! – на последнем дыхании крикнул он.
Раздался треск, как будто по леднику прошла трещина. Сталактит отломился от потолка и рухнул. Движимый своим чудовищным весом, сталактит вонзился острием в плечо Иштара рядом с ключицей. Он пробил колдуну насквозь грудь и живот и вышел через анус. Громадный каменный штырь пригвоздил Мидянина к полу пещеры, как выпотрошенную рыбу на стойке для сушки.
Когда Иштар сжался, задрожал и задергал ногами в агонии, Таита почувствовал, что тяжесть не давит больше на его плечи, а хватка на горле разжалась. Мардук отступил, и Таита снова мог дышать. Запах паленой плоти исчез. Воздух снова стал застоявшимся, прохладным и безвкусным, если не считать легкого оттенка плесени.
Маг поднял посох и пошел по проходу назад, на открытый воздух и солнечный свет. У входа в пещеру он обернулся и ударил посохом по известняку – раз, второй, третий.
В недрах холма послышался гул падающего камня, и из входа в тоннель вырвался порыв воздуха и пыли: это глубоко под землей обрушился свод пещеры.
– С каменным штырем, прошедшим через твое сердце, даже твой нечистый бог не сможет вызволить тебя из могилы. Так пребудь в ней вечно, Иштар Мидянин, – сказал Таита и отвернулся.
Постукивая по камням посохом, он зашагал по дороге назад в Галлалу.
Трое гонцов прибыли в Вавилон весной, когда снег еще лежал густыми шапками на вершинах далеких северных гор, откуда брали начало две великие реки.
Фараон Наджа-Кьяфан принял посланцев на верхней террасе сада вавилонского дворца. Царица Хезерет восседала рядом с его троном. На ней были самые великолепные драгоценности из тех, что обнаружились в сокровищнице Саргона. Высоко забранные черные волосы удерживала шелковая сеточка, на которой, подобно звездам на небе, искрились драгоценные камни. Ее запястья и предплечья унизывали браслеты, пальцы – кольца с изумрудами, рубинами и сапфирами, и груз этот был так тяжел, что молодая женщина едва могла поднять руки. На шее висел камень размером с неспелую смокву, прозрачный, как вода в горном источнике, и такой прочный, что им можно было резать стекло или обсидиан. Этот изумительный драгоценный камень был привезен из земли за рекой Инд, и когда на него падал солнечный луч, от игры света становилось больно глазам.
Все гонцы были высокопоставленными военачальниками армии, которую фараон Трок повел на запад четыре месяца назад. Они вошли, всерьез опасаясь за свою жизнь, поскольку принесли дурные вести. Путь их был неблизким и спешным, поэтому они исхудали и загорели дочерна под солнцем пустыни и высоких гор. Теперь воины пали ниц перед троном, на котором восседал Наджа, великолепием и величием затмевавший даже свою жену.