Еще не войдя в парадную, Марина привычно все-таки за пару месяцев приспособилась – достала из сумочки маленький фонарик размером с авторучку и крепко надушенный платок. Фонари и газовые баллончики были непременным атрибутом сумочек всех девиц, с которыми она работала в больнице. Сменная работа, возвращение домой то поздно вечером, то рано утром приучили медсестер и санитарок всегда быть готовыми к неприятностям большого города.
Из темноты подъезда на Марину дохнуло застоявшимся смрадом – она прижала платок к лицу. Света на лестнице никогда не было – в ЖЭКе говорили, что устанавливать его нет смысла, потому как все равно все растащат. “Лиговка”, – поясняли в ЖЭКе.
Слабый и тонкий луч фонарика, освещавший идущие наверх ступени, создавал иллюзию защищенности. Но в спину все равно неприятно давила темнота.
"Бояться не надо, бояться мне нечего, опасности нет”, – повторяла она по одной успокоительной строчке на каждую ступеньку. Из-под ног с визгом вырвался крысеныш.
Ну, вот и последний этаж, добралась. “Теперь спать и спать, а уж потом как следует поговорить с Катькой, из-за которой мы чуть не влипли в эту дикую историю”, – сонно подумала Марина. Роясь в сумочке в поисках ключей, она в очередной раз проговаривала подготовленную для Катьки тираду.
От ступенек до дверей было ровно шесть шагов столько раз считала в темноте, пока, по совету девчонок из отделения, не обзавелась этим дешевым китайским фонариком. Свет скользил по медным табличкам под кнопками звонков, по выгравированным фамилиям давно несуществующих жильцов.
Раз, два, три… И тут она споткнулась о какой-то мешок, обо что-то мягкое. Посветив под ноги, увидела спящего вонючего мужика бомжатного вида.
– Спозаранку к Сильве Петровне! Или с вечера. Свежий кавалер, называется, – без особого удивления пробормотала Марина, уже привыкшая к этим колоритным типам, то ли просто гостям, то ли клиентам своей соседки по коммуналке, алкоголичке неясного возраста и невнятного происхождения.
Седой растрепанный дядька дремал на лестничной площадке, прислонившись спиной к дверям квартиры. Лица было не разглядеть – голова безвольно свешивалась на грудь. Ноги-руки в стороны, распахнутая куртка… С перегородившим дорогу утренним сюрпризом надо было что-то делать, и Марина, не испытывавшая больших проблем в общении не только с таким, но и совсем с бессловесным людом (как-никак, но работа в больнице санитаркой помогла избавиться от брезгливости), обхватила дядьку, чтобы оттащить его к противоположной, глухой стене лестничной площадки. Голова гостя откинулась, тюкнулась о каменные плиты площадки и безвольно замоталась из стороны в сторону.