Сверху дробно застучало и стало понятно, что заскочили мы весьма и весьма вовремя. Снаружи ударил крупный град
Я обнял шею дрожащего от холода коня.
— Тихо. Тихо. Мой хороший. Успокойся…
Хорошо бы его чем-нибудь накрыть, но чем? Моя черкеска напиталась водой, словно губка и вряд ли могла тут чем-то помочь. Я зашарил глазами вокруг, не отпуская шею коня. Заметив в углу какие-то тряпки, бросаюсь туда.
Черт его знает, что это такое. Какой-то видавший виды дырявый армяк не первой свежести и чистоты, да тряпки какие-то. Но на безрыбье и ветоши рад будешь. Спешу накрыть спину лошади, старательно обтирая тряпками пот и воду.
— Тихо, мой хороший. Все скоро закончится. Вернемся домой, будет у тебя теплая конюшня, еда и все, что только пожелаешь. Потерпи.
Конь фыркал и косился на меня. Но не было больше злобной ярости в его глазах. Я гладил его и бормотал успокоительные слова.
Дождь, меж тем, и не думал прекращаться, превращаясь в полноценную бурю. На улице бушевал ветер, трещали деревья, и я молил Бога лишь о том, чтобы нашу будку не развалило ураганом, а нам на головы не упало какое-нибудь окрестное дерево.
Ударил гром, и конь испуганно прянул, явно пытаясь куда-то рвануть. Держу и успокаиваю его.
— Тихо-тихо. Я с тобой. Все. Будет. Хорошо.
Но хорошо не было. Было холодно. Очень холодно! Коня-то я хоть как-то обтер и укрыл сухим, а сам-то в мокрой насквозь одежде, с которой просто теки ручьи ледяной воды. По-хорошему, нужно было бы с себя все это сбросить и, как минимум отжать, но была одна проблема — мне решительно не к чему было привязать коня. А гроза лишь приближалась к нашему куреню. Допустить же того, чтобы конь мой от испуга рванул куда-то в лес и покалечился там, я никак не мог.
Бормочу ему на ухо успокаивающе, стараясь заговорить его страхи. Оказывается, есть и такое на свете, чего боится мой жуткий конь.
— Надо тебя как-то назвать. Горцем или Джигитом? Могут неправильно понять. Представь только: «Царь верхом на Джигите». Смешно, правда? От таких глупостей войны случаются. Нам ведь с тобой не нужна война, верно? Во всяком случае, война у себя дома. Казбеком? Как-то заезжено. Да и может быть неверно политически. «Царь оседлал Казбека» — как-то не очень, как мне кажется. Вулкан? Зверь? Ужас? Слушай, дружище, а назову-ка я тебя Марсом, хочешь быть Марсом? У меня целая программа в честь тебя будет.
Конь на меня покосился, ничего не ответил. Я усмехнулся.
— Молчание — знак согласия? Значит, договорились.
Но, как же холодно! Где моя свита, где мои кунаки?
Отчего-то вспомнился разбитый бокал коньяка. Да, коньячка бы я сейчас тяпнул. Весьма и весьма недурственно так тяпнул.