"Бешенной" энергии новой власти было недостаточно простой гражданской лояльности со стороны Церкви; ей нужно было заставить Церковь служить своей антихристовой политике! Пользуясь методами коварства, обмана, угроз расправы с Церковью, личных угроз, подкрепляемых арестами и тюремными заключениями "новая власть" в 1927 году очень сильно поднажала на Митрополита Сергия и епископов его окружения. И случилось непоправимое.
Своей печально известной "декларацией" 1927 года Митрополит Сергий и его Синод объявляли, что "оставаясь православными" они желают считать "Советский Союз" (— это преступное и антихристово государство! —) "своей гражданской Родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи". Здесь налицо хитрейшая подтасовка и смещение понятий Родины и государства. Родиной можно считать Российскую землю как территорию с ее народами, но объявлять "Родиной" Советский Союз как государство означало попрание смысла и духа самого христианства как религии правды, отречение от самой правды Божией, предательство Церкви и страдавшего народа. Это явилось преступлением гораздо более глубинным и страшным, чем даже ересь (кстати, предательство Иуды — это ведь тоже не ересь в неком академическом ее понимании). Посему, какое значение имело то, что после 1927 года Московская Патриархия хранила ( и то лишь до определенного времени!) все догматическое учение Православия, чем она пытается оправдаться! Такая "православность" Патриархии после декларации 1927 г. тотчас превратилась в своего рода музейное хранение набора отвлеченных умозрительных представлений, хотя и правильных, но совершенно лишенных "духа и силы" (1 Кор. 2, 4).
Декларацией Митрополита Сергия переступалась граница, которую нельзя было переступать, церковное управление Патриархии вступало в дружеское общение, согласие, соучастие, совместимость света с тьмой, праведности с беззаконием, веры с неверием. Но поскольку на самом деле такая совместимость в сущности своей невозможна, поскольку идейным оправданием ее является ложь, Московская Патриархия как бы провалилась в область лжи, после чего все буквально все что бы в ней ни делалось и ни говорилось оказывалось под печатью, под знаком лжи, помеченным, или отмеченным этим знаком. Из этой лжи, как из единого корня произрастало потом все многоветвистое древо лживости Московской Патриархии.
Негласным приложением к Декларации 1927 года явилось согласие Митрополита Сергия и его сподвижников, используя "канонические", "церковные" средства, допускать к служению в Церкви тех, кто угоден "новой власти", и запрещать служение или не допускать к нему тех, кто не угоден, а также теми же "церковными" средствами бороться со свободным голосом Русской Зарубежной Церкви. В том же 1927 году митрополит Сергий уже совсем не в братском тоне и духе потребовал от всех зарубежных русских архиереев подписки (!) в лояльности советской власти под страхом запрещения в служении, на что ни духовно, ни морально, ни канонически он не имел никакого права. Кроме того он просто узурпировал власть в Церкви, нарушив многие каноны и традиции Соборности, о чем написано много и подробно.