– Ну, Каллум? – подгоняю его я.
– Простите, мисс. Я не хотел рассказывать вам все это.
– Что рассказывать?
На меня вдруг начинают надвигаться стены, пока я жду ответа. Мое сердце бьется где-то в горле, кровь пульсирует в кончиках пальцев. Не хочу, чтобы он договаривал. Не хочу слышать то, что он собирается сказать. Все вокруг словно замирает.
– Ханна была девственницей, – говорит Каллум, – пока не переспала с вашим мужем.
Мне не хватает воздуха. Кажется, проходит вечность, прежде чем я делаю вдох. Нет, это не может быть правдой.
– Зачем ты говоришь такие вещи?
– Потому что это правда. Простите, мисс, но это действительно так.
– Доминик был прав насчет тебя! – кричу я. – От тебя одни проблемы!
– Ага, значит, он говорил такое, да? Он знает, что у меня на крючке.
– Убирайся! – кричу я. – Уходи, прочь отсюда! – Я подскакиваю к нему и, схватив за майку, тяну его вверх, заставляя встать. – Может, Каллум, ты и прав насчет стероидов. Допускаю. Но в то, в чем ты обвиняешь Доминика – в измене, в связи с несовершеннолетней, – я не верю. Мы с ним много лет вместе. Я знаю его, он бы никогда так не поступил. Просто не поступил бы.
– Понимаю, как вам тяжело слышать это, – говорит он, вставая и съеживаясь, несмотря на свой высокий рост, – но я не лгу, мисс. Честное слово. Ханна сама мне рассказала. Я считал, что вы заслуживаете того, чтобы знать правду, особенно после того, как он уехал с вашей малышкой. Это несправедливо. Он не должен был увозить ее. Ваш ребенок должен быть с вами, а не с этим педофилом.
– Не смей его так называть! – Я толкаю его к задней двери, выгоняя из своего дома. – А ты не допускаешь, что Ханна соврала?
«Это наверняка так, – с облегчением думаю я. – Она всегда была маленькой шлюшкой. Врет и не краснеет».
– Ханна не такая, – говорит Каллум, сбрасывая мою руку. – Мне она не стала бы лгать. Мы друзья. Она делится со мной всем. Послушайте, мисс, пока я не ушел, есть еще кое-что…
– Еще кое-что? Что там еще может быть?
– В тот вечер в радионяне вы слышали мой голос. Простите, что напугал вас.
– Твой голос? – Я отступаю на шаг. О чем это он?
– Да. В тот вечер, когда приехали копы и опрашивали, есть ли у кого-нибудь в Магнолия-Клоуз маленькие дети, я был в комнате Ханны.
– Ты был в комнате Ханны? – Я хмурюсь. – Мне трудно поверить, что Лорна пустила бы тебя в комнату дочери.
– Ну, в общем, она не знала, что я там. Мы с Ханной слышали, как копы расспрашивали ее маму и отчима в связи с попыткой похищения ребенка. Они сказали, что вы слышали голоса в вашей радионяне.
– Я действительно слышала голоса. И ты утверждаешь, что это был ты?