Было девять. В тесной, кое-как сколоченной из досок и засыпанной опилками конторке топилась железная печка. Свешников сидел за шатким столом и машинально перебирал костяшки на лежавших перед ним счетах. На его дорогом черного драпа пальто не было ни пылинки, как два перышка, белели концы накрахмаленного воротничка сорочки, видневшейся из-за бортов пиджака и пальто. А лицо было тусклым и нудным. Не старое еще, а нудное и потому какое-то старообразное лицо. Все из-за водки!
Приняв через стол веревочную, без костей, руку Свешникова, Павел Иванович нарочно тряхнул ее. Было досадно, что существуют на свете вот такие безвольные люди, отравляют жизнь себе и, конечно, другим.
— Приступим к обходу? — спросил тот, осторожно надевая на красивую, с роскошными белокурыми волосами голову шапку из мелкого черного каракуля.
— Ведите…
На улице обоих окутало паром собственного дыхания. Морозы стояли крутые; воздух был жесткий, на стылую, скупо припорошенную землю сыпалась колючая изморозь. Павел Иванович подмял руку в перчатке — на пушистой дымчатой шерсти засеребрился иней; сквозь шинель и китель чувствовалось, как к плечам опять подбирается холодок.
— Ну-с, — проскрипел ржавой жестью пропитой голос Свешникова, — мы с вами у Дома культуры с фасада.
— Почему у "Дома"? — резко повернувшись к нему, запротестовал Дружинин. — У Дворца!
— Мы у Дворца культуры с фасада, — тотчас поправился начальник ОКСа. — Здание, как видите, перед нами в черновом виде и пока что весьма непривлекательно. — Голова его чуть заметно приподнялась, взгляд остановился на огромном проеме в степе. — Здесь будет главный вход с гранитной лестницей и скульптурами.
Они прошли в полутьму нижнего этажа. На земляном полу валялся строительный мусор, в деревянных корытах замерзла бурая глина, из разбитой бочки при едва заметном дуновении ветерка курилась известь-пылевка. Ни одного рабочего на строительстве не было. Холод, запустение, пыль… Средства на подготовительные работы перерасходованы, какая могла быть достройка!
— Главный зрительный зал Дома… простите, Дворца… — продолжал сбивчиво Свешников, когда они очутились в большом и еще более сумрачном помещении второго этажа. — По проектным данным, зал вместит две тысячи зрителей. Фойе будет тоже солидным, за фойе разместятся комнаты отдыха, читальня, буфет. Полезная площадь только второго этажа составит тысячу сто сорок девять квадратных метров. Общая же площадь строительного объекта…
Дружинина всего покоробило от этого сухого перечисления "проектных данных" "строительного объекта". Еще больше не нравился голос Свешникова, дребезжавший на одной ноте. "И где тебя такого откопал Михаил Иннокентьевич?" — подумал он, оглядывая тусклый профиль Свешникова с прямым римским носом и несколько выступающим вперед подбородком.