Сблизился Гоголь и с семейством композитора-дилетанта графа М. Ю. Вьельгорского, кстати в своё время тоже близкого к Пушкину. Особенно привязался Гоголь к сыну М. Ю. Вьельгорского Иосифу, воспитаннику Пажеского корпуса. Он приехал в Рим в свите наследника (будущего Александра II) в сопровождении В. А. Жуковского и начинающего поэта графа Алексея Константиновича Толстого*. Приехал И. М. Вьельгорский тяжело больной и умер 21 мая (н. ст.) 1839 г. в возрасте двадцати трёх лет буквально на руках Гоголя.
В общении с друзьями, мы знаем, Гоголь был не прост: чаще всего сдержан и скрытен, иногда резок и бестактен. Но он был способен и на самоотверженное, беззаветное чувство, и это его качество проявилось в отношении к Вьельгорскому. Гоголь трогательно ухаживал за умирающим, проводя у его постели на римской вилле княгини Зинаиды Волконской* многие часы. Когда юноши не стало, Гоголь излил свои чувства в небольшом лирическом фрагменте "Ночи на вилле", где есть такие слова: "Боже, с какою радостью, с каким бы веселием я принял бы на себя его болезнь, и если бы моя смерть могла возвратить его к здоровью, с какою готовностью я бы кинулся тогда к ней".
Смерть Иосифа Вьельгорского оживила в Гоголе скорбное чувство, вызванное другими утратами, и прежде всего недавней утратой Пушкина. Так надо понимать гоголевские строки из письма к М. П. Погодину: "Не житьё на Руси людям прекрасным. Одни только свиньи там живущи".
Важную роль в гоголевской биографии довелось сыграть ещё одному представителю семейства М. Ю. Вьельгорского, дочери Анне. Гоголь даже просил её руки. Но произошло это уже значительно позже…
Возвращаясь же к анненковскому сравнению Рима с огромной академией, следует сказать, что главными наставниками Гоголя в этой академии был сам город, его достопримечательности. Средоточие неоценимых культурных сокровищ, центр пересечения двух мировых цивилизаций — языческой античной и новой христианской — Рим необычайно гар-монировал с художнической душой Гоголя, настроенной на великий и долгий труд. По словам писателя, он читал город, как читают эпопею — спокойно и с "продолжительным наслаждением". Но с теми же чувствами, с тем же дальним замахом создавалась собственная "эпопея" Гоголя — "Мёртвые души".
В Риме, как впрочем в большей части Италии, великие памятники искусства вошли в повседневность. "…Идите по церквам. На каждом шагу и в каждой церкви чудо живописи, старая картина, к подножию которой несут миллионы умилённое чувство изумления". Гоголь так и делал: заходил в Санта Мария Маджоре, Сан-Петро ин Винколи, в Сан-Джованни ин Латерно, в собор святого Петра и любовался Микеланджело*, Бернини*…