Дело в том, что "предприятие" оказалось чрезвычайно ёмким, открывало художнику богатейшие возможности. Гоголь тотчас это оценил: ещё на начальной стадии работы он писал В. А. Жуковскому: "Хотелось бы мне страшно вычерпать этот сюжет со всех сторон". Именно взаимодействие "сторон" придавало произведению такую глубину и многозначность смысла.
Прежде всего "сюжет" поэмы позволял довольно полно представить жизнь России в социальном и, можно даже сказать, хозяйственном отношении. Страна была крепостной, феодальной, и идея купли-продажи крестьянских душ затрагивала главный нерв её существования. И не только в прямом, материальном смысле: ведь количество крепостных душ служило мерой богатства их владельцев, а значит и мерой преуспевания, общественного уважения и самоуважения, предпосылкой личного продвижения, удачливости, карьеры и т. д. и т. п. Так ведь всегда бывает в обществе, где материальные стимулы опутаны и окружены густой сетью самых различных переживаний и эмоций, подчас весьма интимного свойства. И гоголевский взгляд разом подмечает и обнажает весь этот клубок.
При встрече с одним из помещиков, с Ноздрёвым, Чичиков объявляет, что "мёртвые души нужны ему для приобретения весу в обществе". Потом он поясняет, что задумал-де жениться, но родители невесты оказались "пре-амбициозные люди" и хотят, чтобы у жениха непременно было "не меньше трёхсот душ", — фиктивными, мёртвыми душами Чичиков якобы и рассчитывает удовлетворить их требование. Злополучные "триста душ" возникнут потом и во второй части поэмы, но с несколько иной мотивировкой: дядя Чичикова якобы поставил их в качестве условия для передачи имения племяннику: "Пусть он докажет мне, что он надёжный человек, пусть приобретёт прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ". Всё это вдвойне комично, так как, с одной стороны, далеко от истинного положения дел (мнимая женитьба Чичикова), а с другой — имеет всё-таки реальную подоплёку, ибо от количества душ действительно зависит "вес в обществе". Не случайно второй собеседник Чичикова, генерал Бетрищев, вполне ему поверил. Кстати, и головокружительное превращение Чичикова в городе NN из человека просто приятного, благонамеренного, любезного и т. д. в человека необыкновенного, выдающегося, ставшего предметом всеобщего интереса, восхищения и почитания и т. д. — это превращение прямо зависело от его коммерческих шагов. То есть от того, что Чичиков "миллионщик"*, что он был в состоянии приобрести и, как всем кажется, действительно приобрёл изрядное количество крепостных.