Вот и окраина городка. За пустырем, поросшим высокими кустами полыни, видны крыши длинных приземистых бараков и несколько небольших домиков. Самый высокий из них, двухэтажный, — из кирпича. По стандартной специфичности строений Николай сразу определил — это и есть учебный полк.
Дежуривший на КПП пожилой сержант долго читал сопроводительную записку, выданную Колобову начальником военно-пересыльного пункта. Внимательно оглядев каждого, впустил на территорию части.
— Вон народ толпится, видите? Идите туда, там подскажут, где канцелярия находится.
Возле казарм и в самом деле толпились группы людей в необычной для воинской части одежде. Подойдя ближе, Николай окликнул сидевшего на скамейке паренька. Тот неторопливо повернулся на голос, встал, с интересом разглядывая прибывших. На его худом теле мешком висела изрядно потрепанная тельняшка, а из-под нее — до самых колен — резали глаза трусы из ярко-красного сатина.
— Тоже штрафники? — спросил он наконец, насмотревшись на новеньких. — Откуда пожаловали?
— Из Уссурийска.
— A-а, местные, значит. А я из столицы.
— Ух ты! — поразился Застежкин. — Аж из самой Москвы сюда привезли?
Паренек смерил Федора презрительно-веселым взглядом:
— На Колыме своя столица имеется, дядя. О Магадане слыхал? Нас оттуда два столыпинских привезли. Так вам кого, полководцев наших? Они вон в том кирпичном доме заседают. Только учтите, мы свою часть не штрафной, а железной называем.
— Почему железной?
— А так братва постановила: железно против фашистов стоять.
— Понятно, — улыбнулся пареньку Колобов. — Тебя, паря, в случае чего, можно вперед вместо знамени посылать. Где такие шикарные трусы отхватил?
Парень весело подмигнул Николаю:
— Годятся, да? Я свою робу у одной тутошней куркулихи на бутылку самогона махнул, а эту одежонку она мне в придачу сунула.
Оставив свою команду у входа, Колобов вошел в канцелярию полка. Здесь было людно и шумно. Дежурный офицер показал нужный кабинет. Постучав и дождавшись разрешения, Николай открыл дверь и увидел сидевшего за столом пожилого лейтенанта. У него было полное нездоровое лицо с сильными отеками под глазами. «И этот из запаса», — определил Колобов. Лейтенант молча принял документы и бегло пролистал их.
— Ведите людей во вторую казарму и располагайтесь. Там формируется двадцать седьмая молодежная. И ротный командир и политрук уже назначены.
«Даже людей по списку не принял и ничего не спросил о них, — удивился Колобов. — А если они у меня разбежались по дороге?»
— Товарищ лейтенант, — неуверенно обратился он. — Одному в моей группе уже тридцать шесть. Может, ему поздновато в молодежную?