— См-ирна-а! Напра-ава! Шагом марш!
Шаркая ногами, колонна без видимого порядка направилась к воротам. Вот их открыли. На дороге Алексей увидел черную эмку, в которую садился однорукий майор и другие офицеры. Алексей вертел головой в поисках конвойных, но рядом их не было.
Колонна, поднимая пыль, вытягивалась на дорогу и покидала лагерь. Алексей все еще ждал, что вот-вот раздастся команда «Стой» и их окружат знакомые фигуры с винтовками. Но время шло, а команды никто не подавал. Колонна все дальше уходила в поле, сплачивалась, подтягивалась, тверже становился ее шаг.
Алексей на секунду закрыл глаза и вдруг почувствовал, что идет уже в строю солдат. Не было больше толпы, не было бородатых, оборванных картежников, а были бойцы, защитники Отечества.
Сзади кто-то громко крикнул:
— Запевай!..
И тут же взвился молодой сильный голос:
Смело мы в бой пойдем За власть Советов…
Сначала эта старая песня показалась Алексею совсем некстати. Но тут же подумал, что вряд ли какая другая так подошла бы к их теперешнему душевному состоянию, как эта.
2
2-й отдельный штурмовой батальон — так называлась часть, куда прибыли освобожденные подследственные. Но по извечной у русского человека привычке — всему новому давать свое название — батальон между собой называли 2-й офицерский штрафной батальон. И в этом была доля правды. В нем не было ни одного рядового, который бы раньше не носил офицерского звания, а штрафным он именовался потому, что все эти люди должны были кровью искупить свою вину пребывание в плену или на оккупированной территории.
Помытые, одетые в новенькую солдатскую форму и ботинки с обмотками, многие, по их мнению, выглядели теперь смешно. Но так казалось тем, кто видел в офицерской форме только красивую одежду. Для гражданского населения, как, впрочем, и для высшего начальства, они ничем не отличались от тех миллионов простых солдат, которые лежали в окопах, ходили в атаки, дрались насмерть.
Впрочем, было одно различие, незаметное для непосвященных. Оно состояло в том, что такой рядовой по боевому опыту, «пониманию маневра», стоял выше обыкновенного солдата. Его не надо было учить тактическим приемам боя, на овладение которыми новобранцы тратят месяцы, ему не надо было осваивать материальную часть, приемы стрельбы и многое другое, потому что он делал то, чему когда-то учил своих солдат.
К тому же для них сзади не было земли. И хотя никто никогда даже не напоминал об этом, все прекрасно знали и понимали, что плакатный призыв «Ни шагу назад!» приобретал для них буквальный смысл.