Однако не зря бывший врач Александровского централа сумел превратиться в инспектора тюрем Иркутской губернии. Кроме способностей резко сократить количество узников централа требовались ещё другие. В результате вместо него в полночь явился Магуза, второй помощник начальника тюрьмы. Высокий, тонкий, в пенсне, он считал себя очень интеллигентным и потому относился ко всем подчинённым с брезгливостью столбового дворянина, промотавшегося в карты. Угрожающе сверкая стёклами пенсне, Магуза прогнусил:
— Слышь, Никифоров, неужели ты правда служил на «Полярной Звезде»?
— Довелось...
— И видел самих царя с царицей?
— Почти каждую вахту на верхней палубе. Аж разговаривал с ними, — признался Пётр, гадая, зачем они явились.
— Во-о-о повезло счастливцу! Служить при самом государе-императоре!.. Другой бы за одно это всю жизнь благодарил Бога!.. А сей дундук ещё поднял на яхте восстание! Эх, Лука ты Мудищев... Выходи!
Пётр уже притерпелся к своей доле. Даже подобрал достойные прощальные слова. Всё же сердце поневоле ёкнуло. Взял у дежурного кандальный ремень и, подвязав цепь, накинул халат. Надзиратели расступились, пропуская в коридор. Иссякали драгоценные мгновения тишины, когда можно было попрощаться с товарищами по несчастью. Но слова вдруг исчезли, будто остались в камере, которую Магуза приказал обыскать. Надзиратели нехотя потолкались там, чем-то пошуршали. Потом сгрудились в коридоре. Презрительно косоротясь, отчего дрожал похожий на соплю, жёлтый очёсок бородки, Магуза процедил:
— Заходи...
Пётр с разгона забрался под одеяло, но спать уже не мог, потрясённый гнусностью выходки самого интеллигентного господина тюрьмы. Простой человек ни за что бы не додумался до подобною иезуитства. Тем временем для кого-то последующий визит Магузы кончился петлёй. Словно подчёркивая эту разницу, недалеко раздался хохот. Сначала — истерический, а немного погодя — веселейший до невероятия! Будто человек уже вовсю потешался над ничтожностью мира сего. Окатив парой вёдер воды, надзиратели увели весельчака, который лихо приплясывал по коридору.
Хоть Пётр и возненавидел Магузу за садизм, его упрёк в стоеросовости дал совершенно неожиданный результат. Молодого надзирателя потрясло, что видит человека, постоянно отдававшего честь самому императору и восставшего против него!.. Такое чудо было непостижимым... В подходящий момент он спросил об этом. Пётр уже осатанел от немоты и охотно ответил на все любопытные вопросы Харитона. Так возникла позарез нужная завязочка для связи с другими камерами или даже с волей. Проявилась она прямо на следующую ночь, когда в конце коридора мерный грохот кандалов сменился неистовым криком и стонами. Пётр спросил у Харитона, что там стряслось.