– Куда?
– На юг.
– Посреди ночи?
– Некогда спорить, – странным скрипучим голосом сказал Огонек, – ты поймешь. Потом.
Матвей взял сына за плечи и хорошенько встряхнул. Только тогда тот проснулся и спросил растерянно:
– Уже утро? Почему я здесь?
История повторилась и на следующую ночь. В своем странном полубреду-полусне Ярик был довольно разговорчив, он часто повторял слова «на юг». Матвей и Нелли уже решили возвращаться в Крым, и спорить с сомнамбулой не пришлось. На юг? Наверное, пережившему потрясение мальчику во снах является их дом под Севастополем. Что ж, успокоим его, пообещаем добраться туда как можно скорей. Через несколько дней Нелли сможет отпустить Лину. Можно оставить ее в Краснодаре или Ростове. Отыщем кого-нибудь из местных Светлых и попросим отвести девочку в местный Дозор. Там помогут. Родители ее уже, наверное, с ума сходят. Прокладывать порталы Кот только учился – и ходил через них лишь в одиночку. Отправлять порталом целую компанию на большое расстояние он счел рискованным. Нашел машину (неприметный синий «Форд Фьюжн») – и они двинулись на юг по трассе М-4 «Дон».
Чизбургеров и блинчиков в кафе не оказалось. Зато были картофельные драники, уха и маринованные огурцы. Официантка приняла заказ, устало улыбнулась корчившей рожицы Лине и скрылась на кухне.
– Огонек, тебе полегчало? – отхлебнув кофе, спросила Нелли.
– Мне здесь не нравится, – буркнул он, – давайте быстрей поедим и поедем дальше.
– Поедим и поедем.
– И не будем нигде задерживаться.
– Не будем. Ты чувствуешь что-нибудь?
– Я чувствую страх.
Все четверо замерли, глядя в окно на стоявшую у порога сырую осеннюю ночь. Кот прислушался к своим ощущениям, осмотрелся в Сумраке… ничего. Словно пытаться разглядеть что-нибудь в темной комнате без окон. На парковке преданно поблескивал рыжими подфарниками «Фьюжн». Пенсионеры в дальнем конце зала заказали еще пива; в телевизоре судья назначил штрафной и принялся выравнивать «стенку» из футболистов.
– В Крыму тебе станет легче? – спросил Матвей.
– Не знаю, пап. Вы хотели, чтобы я стал Иным? Я стал им. Простите, если разочаровал.
– Но мы не хотели…
– Знаю. Вы всегда боялись, что я буду какой-то не такой.
– Втяни колючки, сын, – остановила Нелли, – мы все равно любим тебя, каким бы ты ни был. Даже стань ты Высшим вампиром – все равно остался бы для нас нашим Огоньком.
Мальчик вздохнул и как будто очнулся от напряженного размышления; он быстро потерся щекой о плечо матери. Она осторожно погладила его по голове: такой жест был верхом ласки, что сын себе позволял в последний год. Кажется, это называется сепарация. Как же быстро растут дети. Давно ли Ярик сидел у нее на коленях, беспечно болтая ногами?