Его слова произвели на столпившихся в низине гнетущее впечатление. Это сразу понял Бахрам.
— Если пострадают невинные — вы за это ответите! — на высокой ноте выкрикнул он. — Почему власти противится народной воле? Люди не хотят жить на вашей земле, так вы силой хотите заставить? Вам рабов не хватает, да?
— Вы не имеете права говорить от имени народа, — спокойно возразил Юрин. — Народ — это не вы. Народ сейчас мирно трудится, строит на своей земле новую жизнь. И защищает ее. А бегут враги народа. Еще раз предлагаю — сдавайте оружие. У вас нет другого выхода.
— Есть! — крикнул Бахрам и вскинул тяжелый маузер.
Юрин натянул поводья, поднял захрипевшего коня на дыбы. Пуля пропела совсем близко, умчалась в степь.
Парламентеры ускакали. Им вслед загремели вперемежку пистолетные и винтовочные выстрелы.
— Ничего, — сказал Бахрам, пряча маузер в деревянную кобуру, — теперь они знают, что голыми руками нас не возьмешь.
Оставшись вдвоем с Бахрамом, Атанияз улыбнулся обещающе:
— Мне нравится твоя решительность, сын мой. Доберемся, даст аллах, благополучно на ту сторону, я отблагодарю тебя, будешь доволен.
"Ну, и лиса, — самодовольно подумал Бахрам. — Наверняка меня в зятья к себе метит. Что ж, Зиба — неплохая награда за все мои труды. Одна гульяка на ее груди что стоит!.."
— Спасибо, бай-ага, — смиренно сказал он. — Самая большая награда для меня — видеть вас и вашу семью в безопасности. Можете положиться на меня.
Глава сорок шестая
За "языком"
Пулхатын действительно был окружен. Оперативный отряд контролировал все выходы из лощины. Но что делать дальше? Напасть, — значит, наверняка обречь женщин и детей на страдания и смерть…
Об этом думал Юрии.
— Хорошо бы захватить кого-нибудь из влиятельных людей, — раздумчиво сказал он, почесывая заросшую щетиной щеку.
— А что, — встрепенулся Утамышев, — это идея! Такой и планы нам раскроет, а другие кинутся на выручку: ее бросят же баи своего.
— Думаете, попытаются выручить? — спросил Юрии.
— Обязательно, — убежденно ответил комиссар. — Только надо такого взять, который вес среди баев имеет.
— Атанияз, например?
— Хотя бы…
Они замолчали, задумались. Поначалу казавшийся несерьезным, мальчишеским, план теперь вырисовывался в таких деталях, от которых нельзя уже было отказаться.
— Значит, получится так, — заговорил Юрин. — Основная масса вооруженных мужчин нападает на нас, пытаясь спасти захваченного в плен, и стало быть, женщины и дети сами по себе отделятся и окажутся в безопасности. Так?
— Выходит, так, — согласился Утамышев.
Молча прислушивавшийся к их разговору Эмиров с укоризной покачал головой: