– Хорошо. Что нужно делать?
Он поднялся на ноги, расправил плечи и посмотрел прямо на меня, ожидая команды, словно верный пес. Я видел, что к нему возвращается привычная решительность, и он понемногу справляется с нахлынувшим снова горем и болью, отодвигая их поглубже в недра рассудка.
– Ты у нас большой специалист по духовности, так что мне понадобится твоя помощь…
– Что именно тебе необходимо?
– Видишь ли, – начал я. – Мне нужно поговорить с одним человеком. Правда, он давно умер.
– Что? – опешил моряк.
– Грейси, – терпеливо пояснил я. – Она что-то знает. Она хотела рассказать мне о чем-то тогда, в ту ночь, когда я остался один в лодке… Но я ничего не помню.
– Это невозможно, детектив.
– Херес, если кто и знает, как можно передать весточку мертвецам, то только ты.
Он окатил меня скептическим взглядом, а затем ненадолго задумался, покусывая губы. Спустя пару минут капитан вдруг сунул руку в карман брюк, вытащив из него тот самый белый камешек, который мы нашли на другой стороне острова.
– Кажется, есть один способ… – неуверенно проговорил он.
Вместо ответа я ободряюще хлопнул громилу по плечу. Барри наблюдал за нами с немым изумлением, не решаясь встрять в эту странную беседу. Только когда мы покинули таверну и вышли под блуждающие по аллее хлопья снегопада, он отважился подать голос и робко заметил, шагая позади:
– Парни, вы точно в порядке? Том, может тебе лучше вернуться на…
– Заткнись, жирдяй, – бесцеремонно оборвал я его.
Мы трое забились в машину. Инспектор уселся последним, громко хлопнув дверцей и обиженно поджав губы. Сильно раскачиваясь и тарахтя на каждой кочке, автомобиль вырулил на безжизненную аллею и понесся прочь. За окнами навязчиво мелькали оголенные промерзшие деревья, расправив свои тощие сучья, а позади наших спин на небосвод взбиралось бледное, тусклое солнце.
Глава 7. Встревоженные птицы
«…Скоро я умру, но это не пугает меня. Я чувствую, что останусь здесь навечно… Сегодня я видела во сне, как серый человек приходит после меня. Теперь я знаю, кто он такой. Он – это и есть я… Его душа искалечена, она не цельная, потому что я не уйду полностью. Но я верю, что смогу все исправить. Мой отец всегда говорил, что вера – все, что у нас есть… Я так буду тосковать по нему…»
Из дневника Г. М.
1
– Знаешь, Херес, я сам не верю в то, что сейчас говорю. Если бы я мог только подумать, к какому финалу приведет это дело, то, наверное, даже не стал бы за него браться, – бросил я через плечо, остановив машину на обочине покосившейся хижины.
Путь сюда занял около получаса – капитан, вперившись глазами в мрачную ленту шоссе, изредка глухо корректировал наш маршрут, подсказывая, когда нужно повернуть или съехать с дороги. Инспектор молча глядел в окно, не проронив ни слова с тех пор, как оказался в автомобиле.