Род Кудзиевых, включавший еще трех братьев и двух сестер Ахсара, занимал большой дом во Владикавказе. Воспитателей у Сослана хватало, и это в точности соответствовало пословице «У семи нянек дитя без глаза». Перед восьмой нянькой — улицей — остальные оказались бессильны.
В двенадцатилетнем возрасте Сослана отправили в горную деревню к родственникам. Наверное, Соня Григорьевна и прочая родня хотели, как лучше. Мальчик уже успел познакомиться со всеми соблазнами большого города и времени горбачевской перестройки — болтался на районе в компании себе подобных, покуривая анашу. Не удивительно, что он не оценил «радости» деревенской жизни — ходьбу по горным тропам за хворостом и водой, перебои с электричеством, уход за козами и овцами — и сбежал из деревни в родной город. Появиться дома побоялся или постеснялся. Выслушивать нотации или получать оплеухи от дядьев было одинаково неприятно. Сослан познакомился с двумя такими же неприкаянными мальчишками, поселился в комнатенке пустого дома по соседству с бродягами. При живых родителях, родственниках, имея прописку в собственном доме, обучаясь в школе, Кудзиев превратился в беспризорника. А от этого социального статуса до тюрьмы не то что один шаг, а шажочек.
Ребята быстро стали помощниками наперсточников и сами научились этому искусству. Воровать, стоять на стреме, выбивать долги… как и другие, Сослан жил по законам криминальной бригады. Он был нужным человеком, послушно исполнял все поручения, обладал весомым авторитетом, в том числе и потому что все время, не прерываясь, занимался спортом — весьма популярным в Осетии боксом. После недолгого беспризорничества Сослан вернулся домой, доказав родне, что теперь сам будет решать, как жить, и даже вернулся в школу.
Однако жизнь по законам криминального мира имеет свои правила. Быть малолетним членом бригады — значит выполнять самые разные поручения старших и уметь грамотно «грузиться». То есть являться с повинной и раскаиваться в чужих грехах, взваливая всю вину на себя в сложных случаях, когда преступление совершается «группой лиц», как гласит Уголовный кодекс. До четырнадцати лет гражданин вообще не подлежит наказанию, и до восемнадцати лет к малолетке применяют условные наказания и значительные послабления. Криминальные авторитеты, которые управляют группировками, кодекс изучают с пользой для себя, и не достигшие «уголовного» возраста парнишки у них отрабатывают «по полной». Вот и Сослан ко времени своей первой отсидки уже имел солидный срок «за того парня».
Молодой да ранний, мог ли Сослан миновать наркотики? Мог, но сыграло природное любопытство, а еще тайное желание быть непохожим на других, быть хоть в чем-то, но выше окружающих. В тринадцать лет он впервые приготовил раствор маковой соломки и вмазался в компании нариков. Понравилось-не понравилось, кто знает, но это были новые ощущения, до которых любой из нас в юном возрасте жаден. И так пошло. Раза три в месяц Сослан кололся и пока что это не особенно мешало учёбе в школе и спортивным занятиям; в бригаде, кстати, об этом тоже не знали.