— Берегите его и позаботьтесь о нем, Леди Морквана. — Галка почесала крольчиху за ухом.
Леди фыркнула. Она не поняла, но догадалась, что человек посмел указывать ей, что делать.
СероБрод смотал бороду, посадил на нее Леди Морквану и выпрыгнул в открытое окно.
— Ох, следу…
Внезапно дверь в кабинет разлетелась на куски. Воин-кентавр встал на дыбы и зафырчал, размахивая мечом.
— Кто позволял вам так себя вести?! — крикнула Галка. — Быстро успокоились!
Как только кулаки Галки оказались прижаты к поясу, а мелодичный голос сменился львиным рыком, кентавр виновато опустил голову и поводил копытом по полу.
— На что жалуетесь?
Воин повернулся к доктору крупом, два десятка вставных челюстей впились в кентаврическую плоть.
— Лечить. — заржал кентавр.
Доктор сняла со стены длинные, в метр длинной, щипцы с острыми зубьями.
— Сейчас будет больно.
Надутые магией резиновые перчатки растирали лекарственную мазь по спине волшебника. Настойки летали над столом, колпачки с чпокающим звуком вылетали из горлышек и жидкость разливалась по чашкам. Таблетки под ударами скалки крошились и превращались в порошок. Листики бумаг подхватывали порошок и сыпали его в чашки. Настойки и микстуры начинали шипеть и пузыриться. Они по очереди подлетали к волшебнику, тот открывал рот и, зажав нос, выпивал горькие лекарства.
СероБрод поднял полы длинного халата и опустил ноги в тазик. Чайник в камине на огне засвистел. Мисс Юпитер и Мисс Вишня, в свойственной им манере, снося всю мебели на бегу, сняли чайник и вместе, проливая часть воды на пол, наполнили тазик.
— Ох, горячо! — волшебник затряс красной от кипятка ногой. — Ой, ой. — он медленно дотронулся большим пальцем до воды.
Ноги для волшебников всегда являлись самой чувствительной частью тела. Некоторые чародеи перед изучением очередного древнего фолианта вставали на него босыми ногами и подолгу стояли, пропитываясь атмосферой таинства и эксцентричности.
Леди придвинула к краю стола банку с порошком, от которого несколько раз чихнула и, встав на задние лапы, опрокинула его. Порошок высыпался в таз, окрасив воду в горчичный цвет.
— Спасибо, ребята. — волшебник откинулся на спинку кресла-качалки. — Прямо чувствую, как иду на поправку.
Чувствовать можно что угодно, но то, что происходит на самом деле — куда важнее.
Неконтролируемая магия, переливаясь через края воображаемого сосуда внутри волшебника, опутывала весь дом и устраивала настоящее представление.
У холодильника вдруг выросли зубы и появилась мысль поесть и набить живот чем-нибудь вкусным, половицы отрывались от пола, выгибались и, скрипя, играли мелодии. Огни свечей принимали формы животных и бегали друг за другом по воздуху, вилки и ложки маршировали из одной комнаты в другую. Дом дышал, менял размеры, то превращаясь в просторный замок, то в крохотную комнатушку, где могла уместиться только семья мышей. Менялись цвета. Красное больше не красное, зеленое отказывалось быть зеленым, а коричневый цвет исполнил мечту детства и стал розовым. Иногда все становилось черно-белым.