Ник сдержал обещание защищать Аннамэтти от нашей злосчастной привычки есть рыбу. Он попросил дворцовых поваров не подавать традиционную для завтрака селедку, а заменить ее на сырокопченую колбасу, сладкие булочки с маслом и свежую малину. На ягодах еще блестели капельки росы. Из напитков предлагался черный чай, горячий и благоухающий.
При виде всей этой еды у меня заурчало в желудке. Все утро он не давал мне покоя – сказывается постоянное нервное напряжение. Я умираю с голода.
– Ради всего святого, Эви. Ты что, спрятала тигра под корсетом? – смеется Ник, поднося ко рту изящную фарфоровую чашечку.
– Тебя не проведешь. Я всегда тайно привожу диких животных на завтрак, – шучу я в ответ.
– Я всегда знал о твоих темных проделках, колдунья. – Ник сотрясается от смеха. Ему приходится вернуть чашку на блюдце, чтобы не пролить чай себе на рубашку.
Тем временем Аннамэтти не может сдержать удивления. Она озадаченно на меня смотрит. Сначала я с пеной у рта доказываю, что нашу магию нужно хранить в тайне – а теперь не кто иной, как кронпринц, шутит на эту тему.
– На твоем месте, Ник, я бы остерегалась распускать такие опасные слухи, – я легонько толкаю друга локтем. Это наша с ним забава. Мы шутим о «магии», которая передается из поколения в поколение в моей семье. Но он не знает, какая доля правды в этой шутке. – Моя тетушка, Ханса…
– Она превращает людей в лягушек и варит из них суп, – драматично подняв бровь, Ник заканчивает за меня. Аннамэтти смеется. Это его раззадоривает. – Тебе несказанно повезло, что ты не решилась отведать ее горохового супа вчера вечером.
У Аннамэтти отвисает челюсть.
– Неспроста он зеленый, – подмигиваю я ей.
Мы с Ником больше не можем сдерживаться и начинаем смеяться. Как же приятно расслабиться. Кончиками пальцев принц касается кожи на ее запястье. Может, у них все получится.
– Мы шутим, Мэтти, – поясняет Ник. – Тетя Ханса творит чудеса, когда дело касается лечения. Она несколько раз спасала жизнь моему отцу, в то время как наш врач ничего не мог поделать. Я никогда этого не забуду. Твоя компаньонка в надежных руках. Но в лягушку она не превратится.
Аннамэтти кивает. На ее розовых щечках появляется странная ухмылка. Ник переходит на шепот и говорит заговорщическим тоном:
– Но не уверен, что старушке не удалось приворожить моего брата-ловеласа, чтобы тот влюбился в ее племянницу.
Я снова толкаю друга локтем – только в этот раз сильнее. Они с Аннамэтти заливаются смехом.
– Если тетушка и околдовала его, то что-то точно пошло не так. Что-то я его здесь не вижу, – огрызаюсь я.