Такова точка зрения Эдвардса, повторяющего в данном случае своих предшественников из числа католических историков. Однако снисходительное отношение к Трешаму находит куда более правдоподобное объяснение, если допустить, что за него ходатайствовал муж его сестры — лорд Монтигл и что тот осведомил Сесила, кто является автором письма, разоблачавшего намерения заговорщиков. Напротив, если предположить вместе с Ф. Эдвардсом, что Трешам был правительственным шпионом, то становится непонятной такая мягкость Сесила. Ведь, разрешая Трешаму свидания с женой, министр должен был считаться с опасностью, что ожесточенный неблагодарностью арестовавших его властей узник мог рассказать о своей действительной роли в заговоре и тем самым разоблачить всю игру лорда Солсбери.
Мнимая смерть Трешама решала сразу несколько проблем: во-первых, пресекались опасные слухи, что Трешам по каким-то мотивам получит пощаду. С другой стороны, остальные агенты министра, понимая, что скрывается за этой «смертью», могли видеть в ней залог и своего собственного спасения, если они останутся до конца верными Сесилу. Уод в письме Сесилу 23 декабря довольно искусно выразил эту мысль, конечно, завуалированно, во фразе, столь долго ставившей в тупик историков: «Я обнаружил, что его друзья непостижимо убеждены, будто он излечится рт этой болезни, и здесь говорят, что им нечего опасаться действий правосудия».
В рукописях Британского музея сохранилось письмо, опубликованное в «Хронике» Стоу в 1631 году. Оно было написано 1 декабря 1605 г. в Кале секретарем графа Нортумберленда Дадли Карлтоном и адресовано британскому послу сэру Томасу Эдмондсу. Карлтон писал, что между Кале и Булонью на почтовой станции он повстречал двух англичан, которые явно старались скрыться от него. «Один из них походил на Френсиса Трешама, нотот, говорят, находится в Тауэре». Трешам и ранее бывал в этих краях и теперь, используя старые знакомства, отправлялся дальше на юг.
Английский посол в Испании сэр Чарлз Корнуоллис 22 февраля 1606 г. писал: «Пример такого рода и заботливая присылка из Франции лица, подозреваемого в недавней измене, подействовали здесь лучше, чем любой довод или авторитет». Надо заметить, что у сэра Чарлза вообще проживали в посольстве самые различные постояльцы, например осужденный в Англии некий Джон Джуд (вероятно, псевдоним), который был помилован благодаря заступничеству Томаса Уилсона, секретаря Роберта Сесила. Джуд был другом еще одного лица — некоего Мэтью Брюниджа. Сохранились письма Брюнид-жа начиная с сентября 1607 года к Томасу Уилсону (более ранние четыре письма исчезли). Он пишет, что отец его умер и он зависит в денежном отношении от матери. (Лишь очень небольшая часть имущества Трешама была конфискована. Остальными владениями управляла его мать как собственностью ее покойного мужа.) Джуд писал о Брюнидже как о резко выделяющемся человеке среди сотрудников посольства. Почерк Брюниджа напоминает почерк Трешама. Брюнидж писал о намерении вернуться в Англию в 1607 году — этого не произошло. Возможно, позднее он совершил поездку в Италию. Роберт Парсонс в письме из Рима от 22 июля 1610 г. упоминает о каком-то Трешаме, но, возможно, иезуит имел в виду эмигранта капитана Уильяма Трешама.