Судя по выражению лица экономки, девушка должна быть как минимум при смерти. Госпожа Фловер потупила взгляд, сцепила руки в замок так сильно, что они перестали дрожать, но пальцы побелели. Было видно, что она борется с собой, не зная, как поступить: сказать правду или промолчать. И это настолько соответствовало моему внутреннему состоянию сейчас, что я позволила себе сделать то, чего не позволяла никогда. Я подошла к ней, коснулась плеча и мягко попросила:
– Скажите, если я чем-то могу ей помочь. Я все сделаю.
Госпожа Фловер судорожно вздохнула, почти всхлипнула и подняла на меня затуманившийся от слез взгляд. Лицо ее при этом выглядело решительно.
– На самом деле, вы можете. Ханна заставила меня поклясться душой моей усопшей матери, что я не скажу об этом ни лорду Нергарду, ни капитану Соланж, но она не подумала про вас, а вы друг хозяина. И вас никакая клятва не связывает. На Ханну вчера напали. Лейтенант Рокэй вернулся ближе к вечеру, очень раздраженный. Потребовал, чтобы еду ему подали в комнату. Так получилось, что Ханну отправили с подносом к нему…
Она запнулась: воспитание мешало ей произнести вслух то, что последовало за этим. Я сжала ее плечо, давая понять, что дальнейших объяснений не требуется.
Мне сразу вспомнился сарай и ухмылка того мужчины, от которого меня защитил Охотник… Забавно, я уже не помнила его имени, но то, что он пытался сделать, его грубые прикосновения и свою беспомощность помнила до сих пор. Наверное, это я не забуду до конца жизни.
И Ханна тоже не забудет. Только рядом с ней не оказалось никого, кто смог бы ее защитить.
Необходимость ванны и переодевания отступила на задний план. Я выскочила из комнаты, намереваясь немедленно разыскать лорда и все ему рассказать. Пусть проучит засранца. А с его отношениями с Белой Ведьмой потом разберемся.
Однако я едва успела дойти до лестницы, как столкнулась на площадке с самим Рокэйем. Он мило улыбнулся мне, как всегда, поклонился и радостно поприветствовал:
– Добрый день, миледи, как прекрасно, что вы уже вернулись.
Я все еще была в одежде, в которой пару дней назад отправилась на битву с туманниками, поэтому инстинктивно потянулась к месту, где на ремне обычно висел меч в ножнах, но его там не оказалось: я сняла его, едва вошла в спальню, а потом забыла об этом.
– Насколько я знаю, вы без нас не очень-то скучали, – процедила я, чувствуя, как внутри все закипает от злости.
– Не понимаю, о чем вы? – он довольно убедительно изобразил смятение.
– Настолько не скучали, что моя горничная сегодня не может выполнять свои обязанности, – не отводя взгляда от его глаз, добавила я.