Последние фразы он бормотал совсем тихо, словно говорил сам с собой. Я ничего не понимала, но позволила усадить себя на диван. Маркус опустился передо мной на колени, чтобы заглянуть в глаза. Его руки сжали мои, и я отстраненно подумала, что его ладони гораздо горячее.
– О чем ты?
– Разрывные пули, – мрачно пояснил Маркус. – Чтобы уж наверняка.
Я закрыла глаза и почувствовала, как по щекам потекли слезы. Мне все еще не хотелось в это верить, но я не видела причин Маркусу врать. Тем более сейчас только его горячие руки, сжимающие мои, удерживали меня в здравом уме, заставляя его продолжать работать.
Значит, к Лине тоже пришли. Но почему ее убили? Маркуса пытались похитить, а ее? Тоже отбивалась? Но тогда кухня была бы разгромлена, а я ничего такого не заметила. Что же здесь произошло?
– Камеры, – прошептала я, шмыгая носом и снова открывая глаза. – Здесь должны быть камеры. Почему Корпус до сих пор не здесь?
Маркус задумался на мгновение, но тут же сообразил:
– Нет трансляции в режиме реального времени. Такую сложнее защитить. Скорее всего, камеры синхронизируются с сетевым диском раз в сутки, сохраняя на него запись с внутренней карты памяти. Я не заметил явных признаков разложения. Думаю, к ней пришли уже после меня, сегодня. В Корпусе еще ничего не знают.
Он выпрямился, выпуская мои руки, и огляделся по сторонам.
– Нелл, посиди здесь. Я найду камеры и заберу карты памяти. Посмотрим записи у тебя. Только я тебя очень прошу, ради твоего же блага, не ходи на кухню. Я сам все сделаю. Хорошо?
Дождавшись моего кивка, он исчез, а я осталась сидеть посреди темной гостиной, бездумно обводя ее взглядом. Здесь предсказуемо все было обустроено так, как это сделала бы я в первое время. Потом здесь наверняка прибавилось бы шкафов для книг и неприхотливых растений в горшках. А пока хватало легких полупрозрачных занавесок на окнах, огромного мягкого дивана, на котором я сидела, пары кресел и небольшого столика в центре, тумбы с телевизором, пары шкафов, полки которых пока не успели заполниться посудой и фотографиями в рамках.
В голову лезли воспоминания, от которых сердце ныло, словно меня проткнули насквозь. Я вдруг поняла, что до сих пор в глубине души верила и ждала, что однажды Лина свяжется со мной. Что она простит мое предательство, и мы снова начнем общаться. И тогда случится все то, о чем мы обе фантазировали. Я надеялась, что к тому моменту ревность перестанет отравлять меня. Или Лина найдет себе кого-то. Или я смирюсь с тем, что Маркус – это другой Маркус, и как все мужчины, он недостаточно хорош.