Но теперь об этом можно забыть. Пришла пора задуматься о том, а могла ли Лина связаться со мной. Слишком уж сильно Корпус Либертад в лице Антуана или Берта не хотел, чтобы я здесь оказалась. Почему?
Я встала и прошлась по комнате, потому что сидеть на месте не было сил, а идти на кухню – страшно. Слова о разрывных пулях все еще звучали в ушах. Я видела фотографии из квартиры Маркуса. Видела, что выстрел сделал с головой одного из нападавших.
В темноте я наступила на что-то, что одновременно хрустнуло и звякнуло. Мне пришлось наклониться за вещью и поднять ее повыше, чтобы разглядеть в тусклом свете, долетавшем с улицы.
Это была погремушка. Детская погремушка. Сердце, и без того стучащее неровно, забилось быстрее. Я почти задохнулась от накатившего шока. Как во сне вышла из гостиной и, стараясь даже не смотреть в сторону кухни, медленно поднялась по лестнице на второй этаж.
Здесь в маленький холл выходило всего три двери. Небольшая ванная комната, спальня Лины и… детская. Я услышала, как внизу Маркус приглушенно позвал меня, и хотела ответить, но голос не слушался. Шаг за шагом я медленно приближалась к кроватке, до тошноты боясь заглянуть в нее. Если бы в ней лежал живой ребенок, он бы кричал, ведь так?
Однако кроватка оказалась пуста. Я шумно выдохнула и выронила погремушку. И тут же услышала торопливые шаги Маркуса на лестнице.
– Нелл, я же просил тебя ждать…
Он осекся, оказавшись на пороге. Я обернулась, и увидела на его лице такую растерянность, какой до сих пор не видела никогда. Ни у него, ни у настоящего Маркуса. Почти так же медленно он приблизился к кроватке и осторожно заглянул в нее. И тоже облегченно выдохнул, увидев, что она пуста.
– Что все это значит? – пробормотал Маркус, переводя взгляд на меня.
– Вот почему Антуан не хотел, чтобы кто-то виделся с Линой. Они не прервали беременность.
Я считала, что нельзя оставлять Лину и дальше так лежать, что нужно вызвать КГП хотя бы анонимно, но Маркус убедил меня, что чем позже в Корпусе Либертад узнают о ее гибели, тем больше будет времени у нас.
– Лины здесь больше нет, Нелл, – сказал он. – Для нее уже не сделать ни лучше, ни хуже. Это всего лишь тело.
Моя разумная половина согласилась с ним.
Возвращение домой прошло как в тумане. Нет, я не теряла сознание и не рыдала, забыв обо всем. Может быть, порой совершала лишние движения, но в целом вела себя спокойно. Даже по пожарной лестнице поднялась без колебаний и проблем. Просто я почти ничего не замечала вокруг. И ничего не чувствовала.
Оказавшись снова в своей гостиной, я первым делом погасила оставленный нами свет и выключила телевизор. И то, и другое слишком раздражало. Когда вокруг стало тихо и темно, я оглянулась по сторонам, но Маркуса рядом не увидела. Он уже ушел то ли в другую комнату, то ли в кухню. Наверное, следовало пойти за ним, чтобы поговорить о том, что все это значит и что нам делать дальше, но я смогла лишь обессиленно сесть на пол, прислонившись спиной к дивану. Не знаю, почему я не села на сам диван.