– Ключ. Карман. Старушка.
Крыса посмотрела на пластиковую игрушку и задумалась. Потом взглянула на дверь. Хвост заплясал в воздухе. Одна рылась в памяти, стараясь припомнить привычку, которая есть только у людей. И тут она увидела Грека: он также поворачивал кусок металла, выходя из своей хижины. Да. Ключ. Вот о чем говорит Малыш.
Крыса пискнула: поняла.
Потом ласково куснула палец на ноге Малыша и скрылась в окошке.
Одна заскользила вниз по фасаду, цепляясь зубами и когтями за набухшую от воды штукатурку, чтобы не упасть.
Перед окном на первом этаже она остановилась. Женщина задремала с альбомом на коленях. Жакет висел на спинке кресла.
Одна вернулась к Сириусу под разлапистую красную сосну, где они укрывались от ливня. Она объяснила, что Малыш в плену у старой женщины. Нужно как-то достать ключ у нее из кармана.
Они долго думали, как лучше действовать, и, придумав план, засеменили к дому.
Сириус разбежался и со всей силы врезался в дверь. Грохот получился страшный. От удара поросенок упал навзничь. С карниза Одна видела, как женщина открыла глаза и нахмурилась. Крыса пискнула поросенку, чтобы он продолжал. Пошатываясь, Сириус снова разбежался и глухо врезался своей белой звездой в доски двери. Внутри старушка встала и вышла из комнаты. Крыса скользнула по стене и притаилась над дверью, а Сириус спрятался за углом дома.
Вскоре дверь приоткрылась. Розина высунула голову в щель и стала всматриваться в раскисший от дождя лес.
– Кто здесь?
Одна выжидала. Нужно, чтобы женщина шире открыла дверь. Крыса не хотела рисковать и быть замеченной.
Розина собралась закрыть дверь, но тут раздался визг. Она замерла.
– Здесь есть кто-нибудь? – спросила женщина, шагнув под дождь.
Сириус взвизгнул громче, и Розина еще подалась вперед.
Тогда поросенок показался ей. Он зашлепал по грязи, и старая женщина чуть не вскрикнула от удивления.
Этим воспользовалась Одна, чтобы проскользнуть внутрь. Человеческие запахи ударили в нос, но она старалась их не замечать. Одна побежала по коридору, сердце бешено колотилось. Слева дверь в кухню, справа – гостиная, где на спинке кресла она видела жакет. Одним прыжком крыса вскочила на спинку и запустила мордочку в карман.
Снаружи прохаживался Сириус, старательно покачивая бедрами. Поросенок пытался выглядеть как можно соблазнительнее, чтобы женщина не смогла устоять. Среди всех, кого он встречал прежде, не было ни одного человека, кто не польстился бы на его формы. Каждый раз Сириуса хотели поймать и полакомиться его плотью. С этим поросенок рос, и эта жуткая вещь была в самых недрах его существа, в генах. Он был идеальной добычей. Тем, кого с начала времен хочет сожрать каждый. Предки Сириуса, все поколения свиней, принимали это как данность. Они рождались, чтобы умереть под ножом человека. И знали об этом раньше, чем покидали упругий живот матери. Достаточно было услышать хрюканье, крики, почувствовать запах страха в их поте, моче, испражнениях, которыми пропитаны стойла свиноматок. Они – всего лишь мясо. И поросячья жизнь – только передышка между рождением и тем днем, когда нож скользнет по их горлу. Крестный путь, который нужно пройти покорно. Потому что мир всегда был устроен так.