Рука Авриль дрожала, когда она вынимала нож.
Она сжала челюсти и обернулась на часовню, где спал Малыш. Мальчик не слышал, как она отвязала поводок. Поросенок даже не хрюкнул, он покорно пошел за ней. Авриль подумала, что, возможно, таков удел всех животных, еще с начала веков. И они с рождения знают, что им уготовано.
В одной руке Авриль держала нож, в другой – поводок. Поросенок неподвижно стоял посреди поляны, сверкающий инеем в лунном свете, и пристально смотрел.
Он смотрел без опаски, без страха. Это был спокойный взгляд животного, для которого вся жизнь – только настоящее.
Девушка приставила нож к его горлу.
Поросенок не сопротивлялся и не пытался сбежать. Лишь взвизгнул тихо и тонко, словно жалуясь.
Авриль сделала глубокий вдох.
Теперь одно движение – и всё.
Только одно:
и нож войдет под кожу,
и нож пустит кровь,
и нож отнимет жизнь.
Поросенок смотрел на девушку, и в его взгляде Авриль увидела свое отражение.
Она увидела воспоминания, похожие на кошмары. Толпы беженцев, выброшенных на улицы. Истребление животных. Войну и хаос. Гнев и отчаяние. Кровь, пролитую Черными Звездами во имя Бога. Нож Дария в тот вечер, пять лет назад. Крохотное тело Малыша в кроватке. Такое легкое, когда она взяла его на руки. Казалось, поросенок тоже видел всё это. И Авриль видела в его глазах всю себя.
Авриль увидела нож, свою руку.
Дрожащую руку.
И бусинки инея на впалых щеках, и как они падают к ее ногам.
И снова дрожащую руку.
Которая медлит.
Теперь девушка знала, что поздно.
И поросенок будто тоже знал, что она уже не сможет.
Подходя к часовне, Авриль увидела, как в окне мелькнуло лицо.
Сириус,
ты звал меня, Сириус, и я услышал тебя.
Я спал, но все-таки услышал.
Я слышал тебя в голове.
Так странно, это был даже не голос.
Не слова. Не те сложные слова, какими говорит Авриль.
Нет. Это были картинки. Как в Книге Мадам Мо.
Только они двигались.
Такая Живая Книга, где вместо букв – запахи, цвета и звуки.
Как будто я был тобой, Сириус.
Словно читал твою голову как Книгу.
В книге твоей головы, Сириус, был холод и лед. В ней была Авриль, и в руке она держала нож.
Нож был у твоего горла.
Нож мог проткнуть.
И ты не двигался.
Но ты не боялся.
Ты думал только об одном: Гора.
Ты думал: Я хочу жить.
Я должен жить.
Я должен идти на Гору.
Так необычно слышать без звуков.
Но я тебя слышу, Сириус.
Я вижу то, что ты видишь.
Я чувствую то, что ты чувствуешь.
Я знаю, что ты знаешь.
И всё теперь так ясно.
Как будто ветер унес с неба тучи.
Как будто небо – моя голова.
И твой голос без слов – это ветер.
Сириус,
в книге твоей головы я видел твою жизнь.