Появилась Стелла, которая водила меня гулять, а на моём письменном столе появился её портрет, очень красивый, который возбуждал всеобщее внимание. А.Ингерман, очень ко мне привязавшаяся, но и залезавшая в душу на правах мамаши, чрезвычайно интересовалась романом со Стеллой, однако предупреждала меня, что она знает её семью: семья эта беспорядочная и сумасшедшая, - так чтоб я был осторожен. Между тем я в моих планах собирался со Стеллою в Канаду, хотя с самой Стеллой об этом не говорил. Когда же мы с ней наконец заговорили, то Стелла вдруг возразила, что я, кажется, от неё жду больше, чем она может дать. Ей надо бежать, и она через неделю уедет в театральное турне, вместе с труппой отца. У них в семье - все артисты, и Стелла играет тоже. Обманувшись в своих расчётах, я не сумел или не имел достаточного желания удержать её, но с отъездом Стеллы окончились мои весенние настроения.
7 июня
Сегодня хороший день, чтобы возобновить мой дневник: сегодня я кончил «Три апельсина». Когда я нервил со всеми моими болезнями, то я очень боялся, что помру, не кончив музыки. Однако сегодня, когда я кончил, настроение не было особенно радостным (как, например, после окончания второго акта): омрачало дело вчерашнее расставание со Стеллой. Поэтому старался не оставаться один: днём играл в бридж у Самойленко, а вечером был с ними и Больмами в театре, Конечно, со Стеллой ушло много нежных иллюзий.
8 июня
С Больмами был в Larchmont'e, дачной местности, у Ингерманов. Там зелено и красиво, хотя день был дождлив. Было довольно много милой публики, но мне весело не было. Вина? Стелла. Надо механически заполнять то пространство, которое осталось во мне пустым после её исчезновения.
9 июня
Утром поправлял кое-что в последней картине. Днём у меня был Капабланка, возвратившийся из Гаваны после победоносного матча. Вечером играл Больм начало оперы. Он так накинулся на меня за «неисполнимую» быстроту действия второй картины, что даже ввёл меня в смущение: а вдруг и в самом деле не поспеть ничего сделать? Но разгадка, вероятно, в том, что, играя ему, я брал темпы быстрее, чем следует.
10 июня
В одиннадцать часов утра с большим удовольствием поехал в West End, нарядное дачное место на берегу Атлантического океана, в полутора часах езды от Нью- Йорка. Там будут проводить лето Люисоны, которые очень уговаривали меня последовать их примеру. У Люисонов всегда куча народу, бывают интересные люди. С тех пор, как со Стеллой всё полетело «верхним концом вниз», исчезли и планы поселиться на лето где-нибудь подальше от людей, наоборот, я решил жить я шумном месте, дабы заполнить пустое пространство, оставленное Стеллой. Ведь программа на лето - шестьсот страниц партитуры для «Трёх апельсинов». Буду писать по десять страниц в день, а остальное время болтаться.