В 9.45 приехала Пташка. Держановский ездил её встречать в Негорелое, где в таможне были любезны и не придирчивы. На вокзале встречали много Раевских и Держановских.
Вечером юбилей Неждановой в Большом театре, очень парадно, с участием всех знаменитостей. Пташка попала удачно! После спектакля чествование на сцене, где и я выходил от Союза Советских композиторов с Мясковским, Гнесиным, Василенко. После ужин до семи часов утра, но мы ушли в третьем часу, так как завтра у меня репетиция и концерт.
7 мая
Повторение программы симфонического, по-моему, зря, так как на этот раз, по безденежью, не собрали полный зал. С другой стороны - по отношению к музыкальной части публики - приятно было, что они лишний раз услышат 3-ю Симфонию, даже несмотря на посредственное исполнение.
Днём - у Аркадьева, который ласков, хотя многие говорят, что на этой ласковости всё кончится. Я сделал ему доклад о моих заграничных работах, показал пачку интервью. Он мельком заметил, что на одной дискуссии отмечалось, что я в моих сочинениях разрешаю сложнейшие технические задачи, но хотелось бы, чтобы я подумал о музыке для масс. Я ответил, что я как раз об этом и думаю и многое уже придумал.
8 мая
Толкотня перед отъездом, укладка, масса людей, которые хотят поговорить, разговор с художником Вано для мультипликатора (это интересно, если он хорошо рисует).
В 3.30 отъезд с синим поездом в Тифлис. В нашем международном вагоне несколько членов грузинского правительства.
6 мая
Утром Харьков проспали. В Лозовой и на следующих станциях заметен голод на Украине, просят хлеба, есть жалкие и измождённые лица. Вагон-ресторан с запасами из Москвы, кормят удовлетворительно. При поезде «Вагон культуры и отдыха» по типу американских observation car, с удобными креслами, шахматами (я выиграл две партии), площадкой позади и кинематографом (но фильм слабый, наивно-пропагандистский).
Вечером Ростов.
7 мая
Около двенадцати часов выгрузились в Беслане для Владикавказа и Военно-Грузинской дороги, но тут члены грузинского правительства закричали, что дорога закрыта, открывается в этом году позднее, и мы еле успели погрузиться обратно: спасибо, хоть наше купе ещё не продали. Поехали дальше: выходили на заднюю площадку, но, говорят, иногда запускают камнями. На станциях отпускают замечания по поводу нашего шикарного поезда, что «конечно, в нём едут одни пролетарии». На станции один пьяный в бархатной блузе, видимо раскулаченный кулак, тыкал в меня, говоря: «Вы вот нас ссылаете, ну и хорошо», а затем размахнулся и бросил пачку денег на землю. Члены смеялись, глядя, что это я «ссылаю». Вечером комиссар лёгкой промышленности Мдивани угощал нас кахетинским, был страшно радушен, сыпал комплименты и старался нас напоить. Подпили, но удержали благопристойный вид.