Я нажала на иконку скайпа, и, когда значок начал крутиться, мои глаза обратились к пробковой доске напротив, усеянной распечатанными фотографиями, на которые большинство людей не тратит время с момента изобретения «Инстаграма».
Две из трех фотографий его мамы, наверное, существовали в единственном экземпляре. На большинстве остальных изображен Уильям: сначала младенец, после малыш, а потом в его первый день в школе, когда он стоял у нашего дома, возле входной двери, с ямочками на щеках, улыбающийся своими жемчужными молочными зубами.
Многие из фотографий я присылала Адаму каждые шесть месяцев или около того, чтобы он совсем не забыл о нашем существовании.
Были на доске и несколько их с Уильямом селфи – удивительное количество, учитывая, как мало времени они на самом деле проводили в компании друг друга за последние десять лет. На одном из снимков Уильяму около семи и они стоят в очереди на пиратский корабль в «Альтон Тауэрс». На другом – они едят огромное мороженое в пиццерии. Еще один был сделан на пляже Формби: Уильям истерически смеется, закапывая Адама в песок.
Глядя на эти фотографии, можно подумать, что они были неразлучны все эти годы. Но на самом деле это всего лишь несколько случаев, капля в океане, они создают очень резкий контраст с теми днями, к которым я привыкла, днями, которые включают домашнюю работу, игру на пианино, доставку Уильяма на скаутинг и крики «БОТИНКИ» и «ЗУБЫ!», когда мы каждое утро пытались вовремя выйти из дому.
И все-таки в этих фотографиях было что-то обнадеживающее, напоминание, что пусть Адам и несведущ в рутинных буднях родителя, в нем есть потенциал, осознает он это или нет.
Я поднялась и коснулась фотографии Уильяма в форме, случайно задев кнопку, в результате чего три фотографии упали на пол. Я подняла их, чтобы прикрепить обратно, и заметила выцветшую фотографию, спрятанную за остальными.
На ней были мы с Адамом в Нью-Йорке.
Эту поездку через неделю после нашего выпуска из Эдинбурга мы запланировали заранее и остановились тогда у Стеф – дочери тети Джули, – которая выиграла стажировку в качестве повара в одном красивом новом отеле в Верхнем Ист-Сайде. Квартира, которую она делила с коллегой-стажером, болгарином по имени Боян, была настолько маленькой, что пройти в ванную можно было только боком и задержав дыхание.
Но это был незабываемый отдых. Мы взяли лодку до острова Эллис, исследовали Центральный парк, стояли ночью на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, наблюдая за тем, как в городе зажигалась жизнь. Утром, когда было сделано фото, мы проснулись невероятно рано, все еще дезориентированные из-за смены часовых поясов после недавнего перелета через океан. Но это было задолго до того, как мы стали родителями, и все, что волновало нас, – это только мы сами, поэтому часы напролет мы проводили в свободной, пока Стеф была на работе, комнате, солнце проникало сквозь шторы, а мы оставались под простынями, исследуя каждый миллиметр друг друга.