— Скинь мне про лагерь. Я как раз хотела тебя спросить.
Они прошли рыбный рынок с пластмассовыми аквариумами с крабами. В витрине висели две утки, поджаренные до коричневой корочки и липкие от соуса. Питер достал фотоаппарат и повозился с настройками. Навел объектив, потом нахмурился на экранчик.
— Эй, как насчет семейного снимка? — спросил Джим, забирая фотоаппарат у Питера. Энджел побежала к витрине, выставила ногу в позе.
— Красотка моя, Энджел, красотка! — сказала Элейн. — Давайте, Уилкинсоны!
Они собрались на тротуаре под жареной уткой и вспотевшей витриной, за которой человек в белом фартуке рубил мясо, пока Элейн обнимала сзади Энджел, а Питер и Кэй — Деминя.
— Как пользоваться этой штуковиной? — крикнул Джим, и Питер оторвался от них, чтобы помочь. Они передавали фотоаппарат из рук в руки. — Ладно. Всем улыбочку. Раз, два, три…
Деминь стоял рядом с Питером. На них глазели. Джим нажал на очередную кнопку.
— Еще разок. Дэниэл, хоть на этой улыбнись. Давай-давай, ты же в отпуске. Отпуск — это хорошо.
— Улы-ыбочку, — сказала Элейн.
Деминь выдавил улыбку.
— Сы-ыр! — пропела Энджел.
Кэй притянула его поближе.
— Всё хорошо, — прошептала она. — Можешь не улыбаться.
Но он улыбнулся, радостный, что она на его стороне.
В ресторане на Мотт-стрит официант дал им меню на английском, бросая взгляды на Деминя и Энджел. Начал раскладывать палочки, потом помедлил и достал вместо них приборы. Положил на стол перед Деминем блестящую металлическую вилку с водяным знаком на рукоятке.
— Мне, пожалуйста, палочки, — сказала Элейн.
— Мне тоже, — сказала Кэй.
— Палочки на всех, — объявил Джим.
Официант разложил палочки и принял заказы, а когда уходил, Деминь услышал, как он говорит с другим официантом на фучжоуском насчет того, чтобы сдвинуть вместе столы для большой компании. Слова били разрядами по спящему уголку его мозга. Скоро он всё время будет говорить на фучжоуском.
Блюда принесли быстро, и они оказались вялыми, разогретыми. Турнепсовый пирог, брокколи, дамплинги с креветками. Энджел натыкала дырок в своем дамплинге, одинокий завиток дыма показался безжизненным.
— Вкуснятина, — промурлыкала Кэй, накладывая в тарелку Деминю. Мясо на вкус казалось старым. Его мать ни за что бы не стала есть там, где так плохо готовят.
— Это нетуристическое местечко, — сказала Элейн. — Мы сюда ходим много лет.
Джим повернулся к Деминю.
— Ты, Деминь, небось, скучаешь по этому — по национальной китайской еде.
— Мы однажды ездили на Великую стену, — сказал Питер.
Деминь вспоминал темпуру и пад-тай, которые ковырял во время визита в ресторан со шведским столом в торговом центре. Владельцы даже не были китайцами.