Они жили на одной из улиц с номерным названием рядом с 8-й авеню, в нижней половине дома на две семьи — двуспальной квартире с большим окном, выходящим на улицу. В доме пахло рисом, свининой и чесноком. Он снял обувь и куртку, ответил на объятья Майкла и увидел, как к ним шлепает в пушистых сиреневых тапочках Вивиан — толще, чем десять лет назад. Он не помнил, чтобы раньше ее зубы были такими белыми.
— Деминь! Совсем не изменился, — сказала она по-фучжоуски. — Большой, высокий и здоровый. Прямо как твоя мама.
Как она могла говорить о его матери после того, что сделала?
— Привет, Вивиан.
— Ты всё еще любишь свинину?
— Конечно.
— Я приготовила свинину и рыбу, — Вивиан показала на кухню. — Скоро будем есть.
Майкл и Дэниэл сели на темно-коричневом диване перед широкоэкранным телевизором и полкой со стеклянными фигурками единорогов.
— Помнишь наш старый диван? — спросил Дэниэл.
— Весь убитый, — сказал Майкл. — И в таких гигантских цветах блевотных расцветок. А помнишь тот раз, когда мне навалял один пацан, а ты пошел и навалял ему за меня?
— А потом мне наваляла твоя мама.
Майкл рассмеялся.
— Да, похоже на правду.
— Как же я любил ту квартиру.
— А помнишь того пацана — Сопхипа? Я слышал, он сидит. И еще тот раз, когда в парке убили каких-то мужиков…
— Не помню.
Дэниэл перебирал имена, пытался сопоставить с лицами, детьми из школы № 33 с гигантскими рюкзаками. Пытался вспомнить Сопхипа, парк — какой еще парк? — и испугался из-за неточности своей памяти, спросил себя, что еще он забыл, сколько всего путает насчет матери, Леона, себя самого.
— А помнишь Томми? Нашего соседа? Я раньше думал, что мама сбежала с ним.
— Тот парень? — Майкл прыснул. — Да ни фига.
— Я слышал, он женился.
— Боже. Сколько лет о нем не вспоминал.
Пришел Тимоти, принес белую коробку из кондитерской, перевязанную красной лентой.
— Значит, ты Деминь, — сказал он. — Я так много о тебе слышал, — его английский звучал с китайской интонацией, а гласные были теплыми и изогнутыми.
Вивиан приготовила кастрюлю тофу, говядины и грибов, овощи с чесноком, лапшу, хрустящую жареную свинину, даже потушила целиком рыбу. Запахи оказались уютными — Деминь не слышал их много лет. Тимоти передал ему тарелку.
— Учишься, Деминь? — спросил Тимоти по-английски.
Он не был уверен, что хочет, чтобы его называли Деминь.
— В SUNY, на связях с общественностью. И еще играю. На гитаре. Меня теперь зовут Дэниэл.
— Дэниэл. Значит, любишь искусство и гуманитарные науки. Майкл у нас больше технарь.
— А вы чем занимаетесь?
— Я бухгалтер. Так мы и познакомились с Вивиан, — Тимоти перешел на мандаринский. — Вивиан работала в кабинете напротив.