Мирддин дернулся, но было уже поздно.
Она засмеялась, нежно, радостно и мелодично. Потом вдруг наморщила нос и тяжело вздохнула.
— Почему ты вздыхаешь? — спросил Блейз. Невидимые нити тянулись от него, как побеги, врастая в землю.
Она всхлипнула:
— Гаснут. Все гаснут.
— Тебе жалко? — спросил Блейз.
— Жал... жалко, — недоуменно повторила она.
— Были. Теперь нет. Грустно. Хочется, чтобы были, — терпеливо объяснял Блейз. — Жалко.
Она кивнула. Слеза пробежала по ее щеке и ушла в землю. Там, где она упала, взошел ландыш.
Блейз легко улыбнулся:
— Это можно исправить. Отпусти. — Он сжал и разжал кулак, показывая, как.
Она замотала головой:
— Нет, нет! Все пропадет! Станет холодно!
«Холодно! Холодно! Хоооооо... ооооо», подхватили призраки.
Мирддин сглотнул и шагнул вперед:
— Отпусти всех, и я смогу отвезти тебя на Авалон.
Она вздрогнула и наморщила лоб:
— А-ва... А-ва-лон?
— В Каэр-Динен, — сказал Мирддин. — Там цветут розы. Там фонтаны. Там всегда тепло. И там помогают. Всем, кому могут.
Это была правда. Не вся правда, но правда.
Блейз развел руками — колыхнулась оплетающая его паутина, нити, расходящиеся в стороны. Теперь человек тоже мог их видеть.
— Ты же знаешь теперь, что мы не врем.
Она кивнула. Закрыла глаза, обхватив руками щуплые плечи. Взвился и закружился вокруг ветер.
Рвались, рвались, рвались, паутинно-тонкие, серебристые нити. Лес стремительно увядал, блек, уходила, рассеивалась туманом его цветущая роскошь.
Призраки с протяжным торжествующим стоном уходили ввысь, в холодное небо.
Шон заворочался на холме, приходя в себя. Открыл глаза и уперся взглядом на стоящих перед холмом.
— Ааа! — завопил он, подбираясь. — Ведьма! Ведьма!
Блейз приложил его по темечку. Шон обмяк.
— Уж прости, парень, — извиняющимся тоном проговорил Блейз. — Полежи еще немножко.
Мирддин сидел на крыльце и чистил грибы. В принципе, не такое и плохое это занятие. Медитативное. После Каэр-Динен всегда так и тянет... помедитировать.
(Каэр при виде «подарочка» усмехнулась половиной рта — ты опять?
Это не я, сказал Мирддин. Это Блейз.
Каэр только хмыкнула.
Мирддин некоторое время постоял, глядя, как она раздает указания. Холодный морской ветер обрывал лепестки с арок. Фир болг выворачивалась, пытаясь их поймать. У нее не получалось.
Я обещал, что будут розы, сказал Мирддин. Надо же было как-то... мотивировать.
Каэр сняла соцветие с ближайшей арки и протянула фир болг. Та сжала разлохмаченный цветок в кулаке и не выпустила, даже погружаясь в капсулу для «холодного сна». Ей нужна программа реабилитации, пояснила Каэр. На все это требуется время. Пусть пока побудет так.