Вран аккуратно стянул шелковые перчатки и небрежно сунул в карман сюртука. Оправил рукава. На белоснежном манжете холодно сверкнула запонка.
— Я пришел помочь, — спокойно сказал Вран. — Ты знаешь Завет Авалона. И либо ты принимаешь его сейчас, либо я ухожу и оставляю детей практиковаться в прополке. Что было бы им весьма полезно.
— ...Хорошо, — наконец, выдавила Помона. — Я согласна.
Вран перевел взгляд на Артура. Это было очень похоже на орудие, фокусирующее прицел.
— Вам известно, что нужно делать, юноша?
— Помона должна отпустить моих людей. Целыми и невредимыми, — сказал Артур.
— О, она отпустит, — легко согласился Вран.
— Всех людей, — уточнил Артур. — Мерлина тоже.
— Мирддина тоже. Кое-кто тут к нему весьма сентиментально относится. – Вран усмехнулся углом рта. — Вам не предстоит ничего сложного, юноша. Просто сконцентрируйтесь на резонаторе и держите, локус развернется в Срединные земли автоматически.
Артур переступил с ноги на ногу, принимая стойку.
Вран поманил Помону пальцем. Она подошла, выпрямив спину и сцепив руки перед собой. Вран развернул ее, как марионетку, положил руку ей на затылок, небрежно сдвинув корону, и опять скупо усмехнулся.
— Ну вот, Моргейн. Сейчас мы и увидим твое истинное лицо. Разве не интересно?
Он сделал какое-то неуловимое движение. Помона закричала.
Утробный, истошный вой мешался со шквалом ветра, рванувшегося вверх от земли. Артур, припав на одно колено, вонзил меч в землю. Травы, кусты, деревья тянулись вверх, будто сделанные из резины. Полог леса распахнулся, как сорванный шквалом шатер, показалось небо, застланное огромной крылатой тенью, державшую в когтях золотой клубок, и в него, как в воронку, втягивалась вся зелень, вырываясь с корнями из земли, истончаясь и скручиваясь до нитей — вместе с воем, вместе с ветром. Наконец, они втянулись в золотую точку и затихли. Точка погасла. Тень помедлила миг — и с граем рассыпалась в разные стороны тысячей воронов, исчезнувших в сумрачном небе.
Стало тихо. Невыносимо тихо.
Артур перевел дух и поднялся. Его пошатывало.
— Хар... рроший завет, — выдавил он.
— Авалон — дарованная земля, — глухо сказала Нимуэ. Она стояла, не шелохнувшись, вцепившись пальцами в плечи. — Он стоит на том, что отдано в дар. В твердом уме, здравой памяти, по доброй воле, с добрым намерением. Все остальное туда пронести нельзя. Все неистинное сгорает. Это может быть... болезненно.
— Да уж, — пробормотал Артур.
Он огляделся. Вокруг, сколько хватало глаз, была унылая болотистая пустошь, серая и гладкая, как стол. Под ногами хлюпало. Из земли кое-где торчало что-то клочковатое. Под подошвой у Артура что-то хрустнуло, он глянул вниз и выругался — это был человеческий череп.