— Ты убьешь нас всех, маленький дурак! — сказала женщина на берабесском языке с сильным акцентом; ее пальцы отчаянно стискивали проволоку, врезавшуюся в ее шею.
— Кровавая петля, — сказала Сутарей, догнав меня.
Я никогда раньше такого не видел, но понял принцип. Заговоренная медная проволока, обмотанная вокруг шей, задушит людей, если хотя бы один из них осмелится на побег.
— Ты можешь разорвать узы? — спросил я. — У тебя зажигается татуировка крови. Если ты…
Она покачала головой:
— Все это сложнее. Мне бы понадобилось зажечь и железо. Вероятно, в придачу и песок.
— Ты джен-теп, — сказал Турнам, протягивая руки к толпе. — Всегда ищешь слабые маленькие заклинания вместо веры.
Теневые ленты размотались с его рук и потянулись к толпе.
— Нет! — закричала Сутарей, отшвырнув его в сторону.
Турнам посмотрел на нее с яростью в глазах, ленты его Черной Тени взмыли, устремившись к ней.
— Ты спятила?
— Если твои ленты прикоснутся к проволоке, ты запустишь стягивающую часть заклинания. Ты мог бы отрезать всем им головы, идиот!
— Тогда как нам это убрать? Мы не можем оставить их вот так!
Турнам был прав. Было прохладно, и становилось все холодней по мере того, как садилось солнце. Судя по виду жителей деревни, они уже долго здесь простояли. Наверное, Тасдиему нужно было исполнить ритуал отрицания по очереди сперва с одним человеком, потом с другим, держа остальных привязанными друг к другу, как домашний скот. Из этого вытекал важный вопрос:
— Как Тасдием освобождал их, когда ему требовался еще один?
Сутарей показала в центр толпы.
— Концы медной проволоки завязаны узлом, который выполняет роль своеобразного замка. С помощью магии железа и крови можно манипулировать замком, чтобы освобождать каждый раз по одной жертве.
Я повернулся, чтобы посмотреть на поднимающегося на ноги Турнама.
— Ты можешь пустить в ход свои теневые ленты, чтобы они проникли в центр толпы и развязали узел?
Он покачал головой:
— Они слишком тесно стоят. Я не могу контролировать то, чего не вижу.
Легкое дуновение ветерка в правом глазу сказало мне, что Сюзи пытается привлечь мое внимание.
— Знаю, — прошептал я в ответ.
— В чем дело, мальчик? — спросила Гхилла, внимательно наблюдая за мной. — Что говорит дух?
Я потянулся к подолу своей рубашки, в складках которой были зашиты монеты.
— У меня есть идея, — сказал я.
Она прищурилась:
— Хорошая идея?
Люди, сбившиеся вместе, смотрели на меня, явно задаваясь тем же вопросом. То, что я намеревался сделать, потребует ловкости, какой я никогда раньше не пытался достичь с монетой сотокастра. Если я ошибусь, дело кончится тем, что я убью всех пленников до единого.