В Гитабрии танцующие с монетами, или, как их называют, — кастрадази, либо любимые народные герои, либо осыпаемые бранью преступники-бродяги, в зависимости от того, кого вы спрашиваете. В старые времена они могли совершать всевозможные подвиги и трюки с помощью своих необыкновенных монет. Но если раньше существовала двадцать одна кастрагензе, то есть красивая монета, теперь трудно найти танцора, который владел бы более чем двумя-тремя монетами.
У меня их было пять.
Полученные в подарок от незнакомцев, эти монеты были просто великолепны. Единственная проблема заключалась в том, что я не знал, как большинство из них работает. К счастью, среди монет была сотокастра — монета надзирателя — и у меня имелся некоторый опыт работы с ней.
Я пощупал в зашитой складке рубашки и вытащил самую маленькую монету, серебристо-черную, с выгравированным на одной стороне замком, а на другой — ключом. Самым интригующим свойством монеты была возможность манипулировать запирающими механизмами. Понятно, почему тайная полиция Гитабрии не любила именно эту кастрагензе.
Я несколько раз подбросил монету в воздух, отчасти, чтобы снова ее почувствовать, а отчасти для того, чтобы успокоить нервы.
— Что ты собираешься с этим делать? — спросил Турнам.
Его тон ясно говорил о том, что он питает нулевую уверенность в моих способностях.
Парни вроде Турнама всегда будят во мне самое худшее.
— Разбить чары мертвого мага и спасти всех этих людей от ужасной смерти. Другими словами, сделать то, чего ты явно сделать не можешь.
Он схватил меня за плечо, чуть не выбив монету из рук. Не успел я даже подумать о том, чтобы что-то предпринять, Бателиос поднял Турнама и осторожно перенес на несколько шагов в сторону.
— Дай ему попытаться.
Сутарей подошла и встала рядом со мной.
— Для изгоя ты не лезешь из кожи вон, чтобы завести друзей.
— Я не против этого, — ответил я. — Просто в последнее время у меня не очень хорошо получается.
Она наблюдала, как я подбрасываю монету в воздух, как та иногда парит доли секунды, прежде чем повернуться вокруг своей оси и упасть обратно мне в руку. Джен-теп особенно внимательно следят за тонкостями магических жестов.
— Монета реагирует на силу и направление твоих бросков, создавая некое обратное движение…
— Неа, — сказал я. — Все это просто чушь джен-теп. Монета танцует, и только.