Тем, кто решил «перезагрузить», «перепрошить» и утилизировать российскую государственность, важно было представить упертый русский народ «вечным рабом», «агрессором» и «должником», а лучше вообще историческим фантомом, чье родовое имя в приличном обществе и произносить-то неловко. Кто же станет считаться с мнением и интересами призрака? Я хорошо помню, с каким сладострастием эфирная тусовка повторяли сакраментальную фразу: «Поскреби русского – найдешь татарина». А ведь генетика, наука, вроде бы, возлюбленная либералами, уже обнародовала к тому времени результаты исследований, из которых явствовало: русские не этнический фантом, наоборот, это один из самых гомогенных, те есть, беспримесных народов Европы. Носители маркеров, характерных именно для русских, составляют 82 процента! Для сравнения – у немцев около 60 %, а у французов и того меньше. Я не поборник обязательной чистоты крови и с иронией отношусь к тем, кто повернут на поисках расовой девственности, но вынужден ссылаться на данные ДНК-анализа, чтобы поставить на место тех, кто упорно считает русский народ угро-татарской химерой.
Как-то в середине девяностых меня позвали на НТВ, и ведущий по фамилии Лобков аж передернулся, когда в разговоре под камеру я произнес слово «русский». Оно в тогдашнем информационном пространстве воспринималось как антоним к слову «интеллигентный». Слыть русским было неприлично, и даже более того. А ведь именно со стеснения или боязни назвать свое племенное имя и начинается исчезновение народа. Многочисленные славяне в Греции, которой Россия помогла освободиться от Османского ига, исчезли в течение двух поколений, так как с них взяли письменные обязательства: именоваться впредь «греками» и не говорить на своем южнославянском диалекте даже в семье. Вам это не напоминает сегодняшнюю Украину? Если ты боишься или стесняешься вслух назвать себя русским, ты почти уже перестать быть им.
Кстати, в основе этих манипуляций лежат западные конструктивистские представления о том, что нация не имеет отношения к генетике, существует только в воображении людей и создается как проект усилиями интеллектуалов из любого человеческого материала. Если принадлежность к какому-то народу можно внушить, то, значит, в этом можно разубедить – и тогда неудобный народ прост исчезнет, как карета, наколдованная из тыквы. К этой теме мы еще вернемся.
Я не случайно вспомнил Лобкова. Спустя лет десять, когда ДНК-анализ вошел в моду, и люди с помощью защечного соскоба стали выяснять свою родословную чуть ли от Ноева ковчега, на НТВ запустили интересную передачу. Известные персонажи, в том числе телеведущие, сдавали в лабораторию биоматериал, а потом, с трепетом вскрыв конверт, объявляли перед аудиторией, так сказать, племенную формулу своей крови, ведь этническая, а тем более расовая принадлежность каждого нашего предка оставляет след в геноме. Многие участники эксперимента были позабавлены и даже ошарашены результатами, ибо, как я уже говорил: национальное самосознание и этнический «коктейль Молотова», текущий в венах, не одно и то же. Но больше всех меня удивил как раз Лобков, он вскрыл конверт, осунулся и мрачно сообщил, что его предки пришли в Россию «через Венгрию». Что это значило и почему так расстроило ведущего, занимает меня до сих пор.