– Как ты…
– У него есть карта общего доступа, – пояснила Уэггс, – которую он был вынужден предъявить на въезде в Форт-Белвор. Я проверила журнал учета базы, Маркус – единственный посетитель, кто по истечении суток не вернул гостевой пропуск. Он – ключ к тем, кто показывает чудеса на манер Гудини.
– Уэггс, с годами ты становишься только хитрее.
– Ты говорил, что Нола устроила там ловушку. Похоже, она вывезла Маркуса с базы в багажнике его же машины.
– Где он сейчас может быть?
Уэггс выдержала паузу.
– Ты бы сильно удивился, скажи я «в одном из моргов штата Вирджиния»?
– О нет…
– О да. Полиция сегодня утром обнаружила труп Маркуса, привязанный к креслу в салоне катера…
– …у пристани рядом с Пентагоном. Я был там вчера вечером.
– И поэтому, когда копы снимут записи с камер наблюдения, они начнут стучаться в твою дверь, сгорая от нетерпения задать пару вопросов.
– Я до него пальцем не дотронулся… даже не знал, что он там.
– Это говорит человек, который ездил туда без свидетелей и не имеет алиби. Я тебя с самого начала преду-преждала, чтобы не лез в зыбучие пески. Не иначе, горло Маркусу перерезала Нола.
– Не может быть. Она бы…
– Только не убеждай меня в невинности этой особы. Где бы она ни появилась, за ней по пятам следует смерть, – погибшие в авиакатастрофе, труп в катере. Да она просто ходячая повесть Агаты Кристи. А ты играешь роль бесшабашного следователя-доброхота, который погибает в самом финале, потому что был слишком слеп и не видел накинутой на его шею петли.
Зиг заметил, как отражение его лица на блестящей медали Рукстула то и дело кривится и меняет очертания. Считал ли он Нолу абсолютно невинной, не способной причинить зло? Разумеется, нет. В ушах до сих пор звенело от электрического разряда. Он вспомнил, что говорил ее начальник: «Нола – это оружие». К тому же с момента их самой первой встречи в похоронном бюро Бетела Нола неадекватно реагировала на записку и авиакатастрофу… Однако есть вещи, которые нельзя отрицать. Что бы Нола ни натворила, катастрофу самолета устроила не она – это уж точно. «Нола, ты была права. Беги!» В глубине души Зиг был уверен пуще прежнего – опасность грозила ей самой.
Из недр памяти полезли заезженные мысли. Зиг называл это ощущение «нуждой». Много раз наблюдая, как она проявляется у других скорбящих, он стал быстрее замечать ее наступление у себя. В случае с Нолой Зиг испытывал не просто нужду разобраться в происходящем, он жаждал видеть девушку в лучшем свете, доказать ее невиновность, подтвердить, что не ошибся в ней в тот вечер у костра. Да, в этой истории имелся пробел. Но это вовсе не означало, что она целиком фальшива.