Современная кубинская повесть (Наварро, Коссио) - страница 194
Мигель Барнет
ГАЛИСИЕЦ
MIGUEL BARNET
GALLEGO
1983
Перевод Э. БРАГИНСКОЙ
Мануэль Руис — это и Антонио, и Фабиан, и Хосе. Это переселенец из Галисии, иммигрант, который оставил родную деревню в поисках счастья, в надежде на лучшую долю. Он пересек Атлантический океан «налегке», как сказал бы Антонио Мачадо[200], чтобы выковать себе новую судьбу в Америке. Его жизнь — органичная частица жизни нашей страны. Укоренившись на Кубе, он, подобно астурийцу, каталонцу или канарцу, внес свой вклад в формирование национальной самобытности кубинского народа.
В этой книге, как я уже сказал, Мануэля Руиса могли бы звать Антонио, Фабианом или Хосе, но он — МАНУЭЛЬ РУИС, г а л и с и е ц.
I
ДЕРЕВНЯ
Galicia está probe
pr’a Habana me vou.
¡Adios, adios prendas
do meu corazón!
Rosalía de Castro[201]
Бывает, ухватишься за какую-нибудь мысль, и она разом изменит всю твою судьбу. Я порой опасаюсь этого. Характер у меня упорный — рано или поздно выйдет по-моему. Если мне что в голову вошло, я не тяну, не канителю — сразу за дело. Вот так и попал я на Кубу. Тогда только о ней и говорили. Мол, в Гаване и тебе порт, и тебе фрукты какие хочешь, и тебе женщины. Я смолоду был легок на подъем, ну, и сказал себе — чего ждешь, Мануэль, тебе самому решать, ты над своим разумом хозяин. Взял и уехал. Быстро собрал вещи, и с родней прощаться недолго. Люди они неплохие, да вот не решались вырваться из убогой жизни. Нет, понимать я их понимал — моя деревня хоть и бедная, а летом глаз веселит. Но такие туманы, такие холода, попробуй их выдержи! Я с самого детства мечтал о солнце, о пышных деревьях. Столько всего наслышался о Кубе, что и раздумывать не стал. Куба у каждого в мыслях была, еще бы! Ее расписали как рай земной: и красота несказанная, и веселье сплошное. Разве кто подозревал, что там придется работать без продыха. Поди знай, где тяжелее — ставить копны или рубить сахарный тростник? Работать на холоде радости мало, но когда солнце прожаривает тебя до костей — это, по мне, и того хуже. А вообще-то бедняк везде добывает хлеб в поте лица. Я на Кубу приехал по своей воле, спору нет. Деревенская жизнь мне опостылела — это раз, и потом, не хотел на военную службу идти. Испания из одной войны в другую влезала. А ради чего? Бедняки — вот кто клал головы на этих войнах. Полковники и всякие там чины возвращались домой живыми и невредимыми, как и тогда в войну за независимость Кубы. Сколько молоденьких новобранцев полегло в кубинскую землю, а кто вернулся — большинство покалеченные, полные доходяги. Высокие чины — нет. Эти приезжали с разъевшимися мордами, этим главное, чтобы воевали мы, парни из Галисии, а у нас от голода желудки к спине приросли. В шестнадцать лет во мне было всего восемьдесят фунтов, так сказали на призывном пункте, где я из любопытства взвесился. Это у меня на памяти, потому что кто-то рассмеялся: