В моих руках было два пакета с продуктами, которые именно я должен был носить непросыхающему деду раз в неделю. Я ненавидел пьющих людей, а еще более сломанных. Мне было досадно, что мама не может его бросить, хотя постоянно рефлексирует на эту тему. Но, когда я сказал ему больше не звонить нам, то на меня накричали, сказав, что он тоже семья. А я что? Ответ был прост: "Семья он мне также, как и любой человек, который занимается саморазрушением." Поэтому этот раз был последним, и мне не терпелось быстро сделать это и не вспоминать. Тот дед, которого я знал, умер вместе с бабушкой. Этот человек был мне чужой.
На звонок домофона, как всегда, ответили не с первого разу. Вечер у людей алкоголя всегда является ночью. Но сейчас было все запущенее. Ответили мне только на раз четвертый, я услышал ненавистный мне пьяный голос и писк открываемой двери. Идти далеко не надо было. Всего лишь первый этаж. Дверь уже была открыта.
Я зашёл и поморщился. Мне в нос ударила амброзия из самых ненавистных запахов: сигарет, перегара и какой-то протухшей пищи. Дед ушел в гостинную, сел в облезлое кресло и начал пить пиво прямо из банки. Квартира была небольшая, двухкомнатная. В гостиной стоял плоский телевизор среднего размера, два облезлых дивана и кресло. Во второй комнате раскладной диван был завален бутылками и окурками, на столе вместе с комьютером стояли горы книг и тетрадей — все, что осталось от бабушки.
Я прошел на кухню и бросил все пакеты в угол, рядом с прошлонедельными пустыми. Здесь царил еще тот хаос. Бутылками были завалены весь пол и стол, открытая дверца под раковиной показывала наружу давно заполненное мусорное ведро, от которого невыносимо несло. Давно немытая посуда в раковине покрылась корочкой зеленой плесени. Я не понимал: почему он не ходит в магазин за нормальными продуктами, но при этом ходит покупать водку и пиво. Действительно, не понятное явление.
Я поспешил поскорее выйти из этой помойки, которая когда-то звалась квартирой.
Уже в прихожей я столкнулся с дедом, который смотрел на меня мутным взглядом.
— Эй, Жека, будь добр, помой посуду, а, — услышал я хриплый и пьяный голос. Как он еще на ногах стоит?
— Ты с дубу рухнул? Просохни и сам мой. Алкаш несчастный, — грубо отозвался я и отолкнул его в сторону.
— Ах ты щенок! Мамка не воспитала, так я займусь, ублюдок, — негодующе прохрипел дед и занес кулак.
Я, хоть и не ходил никогда в боевые секци, да и раздражали меня все эти кудоисты, тхэнквондисты и другие любители боевых искусств, но боковым зрением заметил неловкий выпад и приготовился. Все-таки пьяным лучше в драку не лезть. Себе хуже. Я схватил его правой рукой за худое запястье, затем второй рукой схватился сзади за смуглую жилистую шею. Дальше было все ясно и просто. Я, используя его энергию, с размаху припечатал деда об дверной косяк. Он лишь крякнул и осел на пол передо мной. Мне осталось только открыть дверь и брезгливо перешагнуть через него.