— Господа офицеры! — громко произнес Очерет, поднявшись из-за стола и выпрямившись во весь рост, полушутя, полусерьезно прощаясь с группой. Все поднялись, а Хоменко не преминул вставить:
— А по пиву? — Хоменко с уважением относился только к тем совещаниям, на которых председательствовал он сам.
— Будет вам и пиво. Непременно, — взглянув на Хоменко и обведя взглядом остальных, твердо пообещал Очерет. — Генерала Останний выставит, если упустите пенсионера…
* * *
С самого начала задание Очерета по задержанию неизвестного фигуранта Хоменко в коре не понравилось. Для таких операций есть сторожевые милиционеры, специально натасканные крутить руки подозрительным типам и всем подряд, а также всякие там рукокрылые: «Беркуты», «Соколы», сгодятся и мордовороты из УБОПа, а не умственные профессионалы ранга Хоменко.
После совещания разглагольствовал перед своими подчиненными Хоменко, презрительной гримасой выражая свое полное отвращение к предстоящей операции. Открыто возразить Очерету он не посмел, над этим делом витала тень генерала Останнего.
— Хай они этим и занимаются. А мы разведчики, наше дело тонкое… Мы должны ловить и ликвидировать шпионов. Смешно поручать задерживать какого-то бомжа профессионалам нашего класса, — с важным видом высказался Хоменко, состроив гримасу обиженного, но покорного судьбе человека.
Затем он принялся пространно распространяться на свою излюбленную тему: о повышении доплаты за «аналитическую деятельность».
— Така ужэ дурня, нас с ментовскими операми ровнять. Разве ж можно им за аналитическую деятельность доплачивать? С них аналитики, как из говна пуля!
Не прошло и суток с момента совещания, как Хоменко получил экстренное сообщение от Мусияки о том, что объект договорился встретиться с Розенцвайг через час у гастронома, расположенного на первом этаже ее дома. Группа была в сборе, и сразу же было достигнуто состояние «плюс десять», то есть полная готовность в течение десяти минут начать операцию по задержанию. Хоменко быстро провел рекогносцировку. Просчитав наперед все возможные варианты изменения ситуации, он грамотно выдвинул Цуркана и Сахно на исходную: с двух сторон от гастронома, перекрывая вход в арку, ведущую во двор к Розенцвайг. Сам же он занял самую опасную позицию, куда фигурант никогда бы не вздумал сунуться, он схоронился за киоском «Пресса», подальше от гастронома у дороги. Проходя мимо рекламных щитов с афишами, Хоменко дернул за рукав Сахно.
— Ты дывы, Сахно, ото фамилия: «Шульберт!» — Хоменко со смехом указал пальцем на скромно отпечатанный текст на плакате.