С тех пор как более трехсот лет назад французский математик и философ Блез Паскаль изобрел рулетку, не прекращается поиск системы, с помощью которой можно было бы выигрывать больше, чем проигрываешь. Пока это никому не удалось, но надежда жива. Как сказал Бенджамин Франклин: «Тот, кто живет одной надеждой, умрет голодным». Похоже, он не ошибался, не зря его портрет тиражируют на известной всему миру зеленой бумажке. Надежду питают постоянные сообщения о том, что наконец, открыт секрет рулетки, и выигрыш теперь гарантирован. Каждый изобретатель из кожи вон лезет, рекламируя свою формулу выигрыша, естественно, не открывая ее, прежде за это надо заплатить. Если же задать вопрос, почему автор изобретения не воспользуется своей формулой сам, можно получить самый невероятный ответ, он у него подготовлен заблаговременно. Но он никогда не скажет, что его формулой может воспользоваться только доверчивый простак.
Белый шарик из слоновой кости, подпрыгивая и громко постукивая, носится по массивному вращающемуся кругу, пересчитывая нумерованные лунки. Этот незабываемо дробный стук, лихая чечетка на ребрах рулетки одно время ей постоянно слышалась в тишине. Плясать ему осталось еще секунд пять-десять, после чего он попадет в одно из гнезд и остановится. Никому еще не удалось постичь последовательность этих «попаданий», приносящих одним победу, другим — поражение. Кто-то бросил свои жетоны на «красное» уже после того, как крупье запустил шарик по кругу. Обычно так делают для того, чтобы исключить возможность плутовства со стороны крупье. Ставки сделаны, господа! Вот и все, шарик остановился. Крупье своими граблями сгребает «салат», приличную кучу жетонов тех, кто проиграл, быстро в уме проводит расчет. У него сложная работа: все видеть и слышать, быстро считать и везде успевать. Крупье сложил жетоны в стопку и подвинул их белогривому Лобачевскому, тот схватил их дрожащими скрюченными пальцами и, уронил. Поспешно, на ходу подбирая жетоны, он чуть ли не вприпрыжку направился в сторону кассы. Крупье презрительно провожает его взглядом, ветеран казино сделал вид, что позабыл о полагающихся в таких случаях чаевых.
Боковым зрением Альбина заметила, что кто-то беззвучно появился и стал с нею рядом. Это был Антоныч, как всегда собранный и молодцевато подтянутый. Серебристый отсвет люминесцентных ламп поблескивал на его зачесанных назад иссиня-черных волосах. На нем был великолепно сидящий смокинг, сверкающий пластрон туго накрахмаленной сорочки с черным пунктиром пуговиц, и разуметься бабочка. Вне всякого сомнения, он был самый импозантный мужчина в зале, а возможно, и в Киеве. Для Альбины это было без разницы. Поздоровавшись, она приветливо справилась, как идут дела в казино, хотя это ее нисколько не интересовало.