– Полагаю, что так. – Больше всего на свете Фиона хотела приобрести молчание одного человека.
– Вы также говорите, что мы должны пожениться в течение двух недель.
– Вчера речь шла о двух неделях. Сейчас это уже тринадцать дней, – поправила его она.
Он остановился и повернулся к ней лицом:
– Откуда такая срочность?
– У меня свои причины, милорд.
– Причины, которыми вы не желаете делиться?
Она на секунду закрыла глаза и вспомнила ужасающую угрозу в письме шантажиста:
– Не желаю.
– Тогда мой ответ останется твердым – «нет».
Он сложил письмо и спрятал его обратно в карман, а затем слегка поклонился, будто собираясь уходить.
Она не могла ему этого позволить.
Во рту у нее пересохло, а сердце забилось в безумном ритме. Стань правда известна всем, и Лили будет навсегда опорочена. И вся ее семья вместе с ней.
– Пожалуйста, поймите, – сказала она, касаясь его рукой. – Я понимаю, что мои условия несколько необычны. Но этот союз будет больше похож на деловое соглашение, чем на настоящий брак. В результате выиграем мы оба.
– Я могу придумать только одну причину, по которой вы стали бы требовать, чтобы брак состоялся столь быстро, мисс Хартли.
– Это мое личное дело, и я бы не хотела…
– Вы имеете право на секреты, – сказал он, – но давать свое имя ребенку от другого мужчины я не стану.
Фиона ахнула и прищурила глаза. У нее рука зачесалась дать ему хорошую пощечину, но она сдержалась. Еле-еле.
– Да как… вы… смеете.
– Прекратите спектакль, – проговорил он вкрадчиво, очевидно, не понимая, как близка она была к применению физической силы. – Мы оба взрослые люди и знаем, как устроен мир. Единственная логическая причина, по которой вы можете требовать такой быстрой помолвки, это то, что вы ждете ребенка.
– Это не единственная логическая причина, – возразила Фиона. Хотя она и не могла раскрыть истинную причину. – Я не жду ребенка и никогда бы не стала лгать о подобных вещах.
Она не обратила внимания на одинокую прохладную каплю дождя, упавшую ей на нос.
– Это вы так говорите. – Граф погладил подбородок и продолжил идти по пешеходной дорожке, усыпанной гравием. – Но вы так и не объяснили мне, в чем ваша выгода от этого соглашения, кроме, конечно, тех денег, которые вы хотите себе оставить.
– Ваш титул, – просто заявила Фиона. – Для меня он мало что значит, но мой отец и мачеха убеждены, что я должна выйти замуж за аристократа, и я хочу доставить им удовольствие.
– Но, конечно, мой титул не единственная причина. Какие у вас еще причины? – потребовал он объяснения. – Почему именно я?
Потому что она искала кого-то, к кому относилась бы