Пара глаз смотрела на директора. Пара больших, немного усталых глаз.
— Товарищ директор, вас спрашивают из городского комитета партии, — передала секретарша.
Он быстро встал:
— Алло!.. Да!.. Здравствуйте!.. Воюем за план… Конечно, товарищ секретарь, прежде всего у нас человек!.. Да. Будет участвовать группа комсомольцев. Необходимо изучать героическое прошлое… Я? Да, буду… Спасибо.
Он еще не положил трубку, когда секретарша сказала:
— Начальник цеха позвонил и просил вам передать, что бригада, в которой работает эта женщина, выполнит и ее норму. Люди настаивают, чтобы вы разрешили ей отсутствовать завтра.
— Хорошо, — повернулся директор к женщине, — если так нужно. Напишите заявление на отпуск!
Передвинув свое кресло на колесиках поближе к столу, на котором стояла недопитая чашка кофе, он дал указание секретарше:
— Организуйте комсомольцев из администрации. Завтра автобусом поедете на торжественное мероприятие.
Я смотрел на женщину. Знакомое лицо. Откуда я могу ее знать? В сущности, может быть, случайно где-то встречал. Нет! И она меня узнала. Почувствовал, как она спросила меня взглядом: «Я очень постарела?» Наверное, и с вами бывает такое: закрадется какая-нибудь мысль в голову и сверлит, не дает покоя. Так случилось и со мной.
— Кто эта женщина? — спросил я директора, когда посетительница ушла.
— Я не знаю ее. С расширением завода число работников удвоилось. Большинство приехали из соседних сел.
— А секретарша?
— И она новая. По рекомендации комсомола ее взял.
— Есть вкус у молодых.
— Есть, есть, — подтвердил директор и рассмеялся.
Я поспешил проститься. Договорились, что на завтрашнее торжество поедем вместе. Направляясь к центру города, я рылся в своей памяти. Откуда все-таки мне знакома эта женщина? Я мысленно воскрешал множество встреч, случаев… Нет, никак не удавалось вспомнить. А ее глаза — такие прекрасные, такие знакомые — все стояли передо мной. Я никогда не считал себя философом, не любил отвлеченных размышлений, но сейчас не мог не делать этого. Вспомнился мне мой сосед, которого когда-то приглашали в наш дом сватом. Он говорил, что, как только входит в дом девушки, старается увидеть ее глаза. «Глаза — это сам человек, — говорил он. — Посмотришь в них и раскроешь его характер. Они не могут лгать. Они праведные. Волосы можно перекрасить, лицо напудрить и румяна навести, глаза же изменить нельзя». Он не все сказал. Он не предупредил меня, что глаза могут превратить ночь в день. Да, поверьте мне! Именно так и случилось со мной. В эту ночь я не сомкнул глаз.
Утро было прохладное и румяное. Свежий горный ветер разогнал свинцовый туман. Я пришел раньше условленного часа встречи. Думал, что комсомольцы там, но оказалось, что все уже уехали. Только несколько пенсионеров стояли и ждали. Вскоре подошла машина, и мы тронулись в путь. Машина быстро скользила по извивавшейся меж деревьев черной дороге. Мы догнали пионеров, комсомольцев, взрослых. Тридцать четыре раза из года в год в этот день народ массами выезжал сюда.