— И ты думаешь, что это может быть наш маг, — закончила я фразу за него. — Понятненько…
Где-то рядом захохотали пьяные мужички. Их здесь вообще было очень много. Слишком много пьяных крестьян на метр квадратный трактира, что несказанно действовало на нервы.
— Похоже, в твоем мире алкоголь любят так же сильно, как и в моем.
— Не без того.
— А почему ты не заказываешь себе ничего спиртного? — я только сейчас поняла, что за все путешествие Хьюго ни разу не прикоснулся к алкоголю.
— Напоить меня вздумала? — усмехнулся он.
— Да нет, просто любопытно.
— Дракона трудно напоить.
— Не сомневаюсь.
Раздался звон разбитого стекла. Все те же пьяницы постарались. Продолжая похабно гоготать, они похлопывали друг друга по спинам и как-то чересчур часто посматривали в нашу сторону. Не исключено, что именно наша с Хьюго парочка стала причиной их столь хорошего настроения. Некоторые из них время от времени тыкали пальцами в неопределенном направлении.
— Пожалуй, нам пора, — промолвил Хьюго, приподнимаясь со стула.
«Охо-хо, да у кого-то нервишки небось шалят, да, чешуйчатый?»
Вслух я этого, разумеется, не произнесла — своя шкурка дороже. Лишь по пути в нашу общую спальную комнату рискнула поддразнить дракона:
— Чего это мы так быстро ретировались? Неужто дракон побаивается пьяных простолюдинов?
— Алкоголь и не на такое способен, — рассудительно отозвался Хьюго. — А уж тем более в распоряжении, как ты выразилась, простолюдинов.
— Да ладно тебе, дракош. Чего нам бояться? Ты умеешь драться, я тоже барышня не промах — разобрались бы.
— И что же ты, скажи мне на милость, умеешь такого необычного? — язвительно парировал дракон. В ответ ему я пропела словами песни:
— «Я умею так немного, но зато наверняка: я умею слушать ветер и смотреть на облака! Я умею ночкой темной разговаривать с луной…»[7]
— Ну да, чего-то такого я и ожидал, — фыркнул Хьюго.
— О, а еще умею стихи читать! — воскликнула я, припоминая свои многочисленные таланты.
— Вроде недавних «гусей-лебедей»?
— Пф-ф, милый, тогда я только разогревалась!
Постольку поскольку мы были уже в комнате, я, драматизма ради, залезла на кровать, чтобы быть хоть немного выше чешуйчатого, и гордо продекламировала:
— «Его превосходительство любил домашних птиц и брал под покровительство хорошеньких девиц!»[8]
Какое-то время Хьюго молчал, возможно, обдумывая фразу. Потом попросту махнул рукой, согнал меня с постели и лег спать. Мне, по причине отсутствия аудитории и гнетущей скуки, вскоре пришлось последовать его примеру.
К сожалению, чувство тревоги никуда не исчезло: пьяницы так напугали, что ли? Я, вообще, личность творческая, впечатлительная. Потому уснула сразу после получаса ворочанья в постели не первой свежести.